Петропавловск-Камчатский: предыстория и история образования. Валерий Егорович Быкасов

ого, «Св. Пётр» в Авачинскую губу по гражданскому времени зашёл не 6-го, как общепринято считать, а 7-го октября. Причём именно отсутствие должного внимания со стороны исследователей и краеведов ко всем этим принципиально важным обстоятельствам и привело к возникновению нескольких условностей, обернувшихся привязкой официальной даты основания нашего города к 6(17) октября 1740 года.

      Впрочем, неоднозначность определения дат основания первых русских поселений на Камчатке явление скорее обычное, нежели экстраординарное. Например, известный отечественный историк А. И. Алексеев, в своей книге «Освоение русскими людьми Дальнего Востока и Русской Америки» написал, что «Нижне-Камчатский острог (теперь Усть-Камчатск) был основан В. Атласовым в 1703 г.» [Алексеев, 1982, с. 36]. Хотя на самом деле В. Атласов в 1703 году находился под следствием в Якутске, а Нижне-Камчатск и Усть-Камчатск вообще были совершенно самостоятельными поселениями, да к тому же ещё и возникшими с разницей в 100 с лишним лет.

      Прояснение всей этой ситуации с датами и событиями в предыстории и истории образования Петропавловска и является целью предлагаемого исследования. При этом для того, чтобы преуменьшить возможное искажение анализируемой информации, я счёл необходимым прибегнуть к целенаправленному цитированию анализируемого материала. Потому что даже предельно аккуратное изложение сути дела своими словами может привести к невольному искажению первичного материала.

      К достоинствам этого методологического приёма относится также и то, что приведение цитаты, с указанием источника и страницы, позволяет сомневающемуся читателю не тратить лишние время и усилия на поиски первичных данных при обосновании своей собственной точки зрения. Ну и, наконец, что немаловажно, в этом случае все претензии по поводу изначальных ошибок предъявляются к авторам цитируемых текстов, а не к пользователю цитат.

      Правда, при таковом подходе не всегда удаётся избежать некоторой множественности в самом цитировании. Но тут многое зависит как от характера и важности затронутой проблемы, так и от способа её решения. В частности, в нашем случае приходится буквально «продираться» через изрядное число разного рода разночтений, неточностей, накладок, а то и откровенных ошибок. Так что без предельной точности в изложении мнений и суждений других авторов, что достигается лишь цитированием, никак не обойтись.

      Что же касается довольно частых указаний на ошибки в использованных источниках, то этим преследуются две цели: уточнение сложившейся ситуации и исправление обнаруженных ошибок. Ибо без того и другого анализ характеризуемых событий будет недостаточно адекватным. И уж, конечно же, при всём при этом нужно понимать, что корректное указание на ту или иную ошибку направлено не на принижение авторитета того или иного исследователя, а на установление сути дела. Ибо обнаружение ошибок является не целью, а всего лишь первым шагом на пути продвижения к истине. А потому следующим, и более важным, шагом, должен быть анализ причин появления выявленных ошибок, и оценка их влияния на развитие представлений об исследуемых событиях и ситуациях. Ну а завершающим этапом всего этого является либо более углублённая разработка уже существующих представлений, либо выдвижение новых гипотез и предположений по исследуемым проблемам. Которые, в свою очередь, подвергаются критики со стороны других исследователей. И всё начинается сначала, но уже на ином витке развития процесса познания.

      Так что, резюмирую, хотя ошибки (в том числе и в данной работе) и нежелательны – воспринимать их как криминал всё же не стоит. Ибо, как сказал поэт: «Жизнь заключается в ошибках, познанье означает – смерть» [В. Шекспир, «Кассандра»]. И добавлю, что ошибки хороши уже хотя бы тем, что на их обнаружении и исправлении можно сделать собственное имя в науке.