Подобное этому бывает и в жизни одного человека. По немощи совершив грех, человек может усилием воли восстать, очиститься покаянием и более не повторять непотребных поступков. Но если грех совершается часто, успел укорениться, бороться с ним несравненно труднее. Застарелый грех превращается в привычку, в навык, становится уже не просто грехом, а пороком. Порочная страсть подавляет волю человека к исправлению, его благие стремления уже бессильны – он превращается в жалкого раба греха, и, если останется в таком состоянии, его душа погибнет вовеки. Для спасения таких грешников Милосердный Господь Промыслом Своим попускает им тяжелые болезни или иные жестокие скорби, чтобы от жгучего страдания человек мог опомниться и победить господствующую над ним душепагубную страсть. Так бывает в судьбах людей – так бывает и в судьбах целых народов.
Тверской летописец говорит: «Из-за грехов наших пришли народы неизвестные, о которых никто не знал точно и не знает, кто они, и откуда пришли, и каков их язык, и какого они племени, и какой веры. И называют их татарами, а иные говорят – таурмены, а другие – печенеги. Некоторые говорят, что это те народы, о которых Мефодий, епископ Патарский, сообщает, что они вышли из пустыни Етриевской, находящейся между востоком и севером. Ибо Мефодий говорит так: “К скончанию времени появятся те, которых загнал Гедеон, и, выйдя оттуда, пленят всю землю от востока до Евфрата и от Тигра до Понтийского моря, кроме Эфиопии”. Один Бог знает, кто они такие и откуда пришли, о них хорошо известно премудрым людям, которые разбираются в книгах. Мы же не знаем, кто они такие, и написали о них на память о бедах, которые они принесли…
Но все это случилось не из-за татар, а из-за гордости и высокомерия русских князей попустил Бог такое.»
Вскоре Руси не по легендам, а в грозной реальности пришлось близко познакомиться с прежде неведомыми народами – ордынцами, нашествием и властью которых врачевал Правосудный Господь застарелый грех Русской земли и ее князей.
Пока раздробленная Русь коснела в междоусобных кровопролитиях, на восток от нее объединялась Великая Степь. Несравненно меньше общего, чем у русских жителей разных уделов, было