Тетушка Сара была очень добрая женщина. Ей было жалко парня. С тех пор как Мэнни остался единственным мужчиной в семье, булочница всячески поддерживала юношу и часто отдавала ему непроданную в течение дня выпечку.
– Бери, – говорила она Дину, складывая пончики в бумажный пакет, – побалуешь своих сестричек. Завтра я испеку свежие, а эти все равно уже никто не купит.
Сестры Мэнни обожали пончики, особенно в розовой сахарной глазури. В бедной семье сладости были большой роскошью.
Каждое утро Мэнни Дин отвозил чистое белье в центральную часть Лондона. Этот район не был похож на грязную окраину, из которой приезжал Мэнни. В парках под зонтиками не спеша прогуливались леди. Джентльмены в высоких цилиндрах пили на открытых террасах чай, читали газеты и обсуждали последние новости. По улицам в шикарных экипажах разъезжали напыщенные дамы и надменные господа. «Вот бы мне стать таким же богатым, как они!» – частенько думал Дин.
Возвращаясь домой, он всегда проходил мимо усадьбы губернатора. Весной и летом красивое здание утопало в зелени цветущего сада. Через открытые окна виднелся обеденный стол, накрытый белоснежной скатертью и сервированный столовым серебром. Вечером в зале зажигались свечи в золотых подсвечниках.
У губернатора была дочь, красавица Беатрис. Увидев однажды ее в окне, Дин влюбился без памяти…
Как-то раз, идя по улице вдоль дорогих магазинов, он с грустью рассматривал свое отражение в сияющих витринах. Потертые штаны, стоптанная обувь и латаная рубашка красноречиво говорили о его бедности. «Разве я пара для губернаторской дочери?» – вздыхал юноша.
Неожиданно к нему подошла стройная эффектная дама в длинном зеленом пальто с роскошным меховым воротником. Ее тонкую шею украшала нить крупного белого жемчуга, в ушах сияли серьги, а на руке сверкало кольцо с огромным бриллиантом. Но было в ней все же что-то неприятное и отталкивающее.
– Мисс Зависть, но для тебя – просто Заза, – представилась она. – Вижу, ты мечтаешь разбогатеть. Я буду рада тебе в этом помочь.
– Вы возьмете меня на работу? – обрадовался Мэнни.
– Кто говорит о работе? – засмеялась мисс Зависть. – Я проведу тебя в мир богатства и славы без единой капельки пота. Ты станешь уважаемым и влиятельным человеком.
– А что взамен? – настороженно спросил Дин, прервав ее сладкую речь.
– Маленький пустячок, – ответила Заза, – один подленький поступок.
Дальше Мэнни не захотел даже слушать. Он отмахнулся от недостойного предложения и поспешил домой.
– Ты не представляешь, от чего отказываешься! – не сдавалась мисс Зависть.
Не отставая от Дина ни на шаг, она рассказывала ему о прелестях богатой жизни. До самого дома юноше так и не удалось отвязаться от приставучей спутницы.
Проходя мимо булочной, он, как обычно, зашел купить хлеба. Заза последовала за ним. Увидев Дина, тетушка Сара приветливо улыбнулась:
– Здравствуй, Мэнни! Как поживают твои сестрички? Представляешь, пончики сегодня никто не покупал! – пожаловалась тетушка, неубедительно изобразив огорчение. – Я собрала девочкам их любимые – в розовой глазури. Пойду принесу, – сказала булочница и удалилась за пакетом.
Мэнни остался ждать, глотая слюнки, у витрины с шоколадными конфетами.
– Бери, пока никто не видит, – шепнула ему на ухо мисс Зависть.
– Но это же нехорошо! – возразил юноша.
– Да брось! Это всего лишь шоколад. Хозяйка сама, небось, с утра до вечера его лопает, а тебя угощает несвежими пончиками. Тоже мне добродетельница.
Почувствовав легкое угрызение совести, Мэнни все-таки взял одну конфетку и быстро сунул ее в рот.
Булочница, вернувшись, конечно, ничего не заметила. Она отдала пакет и, попрощавшись, пошла заниматься своими делами.
– Браво! Я в тебе не ошиблась! – произнесла довольная мисс Зависть, выскользнув следом за Дином на улицу. – Видишь, это было так просто! И теперь ты отправляешься в Злондон! – С этими словами она накрыла юношу полой своего пальто, и Мэнни очутился на площади необыкновенного города.
От окружающего великолепия у Дина перехватило дух. Даже богатые центральные районы Лондона выглядели на фоне этих улиц нищими кварталами. Мостовые в Злондоне были вымощены золотыми слитками. Большие часы на главной городской башне сверкали россыпью драгоценных камней. Лавочки и уличные фонари, инкрустированные изумрудами и рубинами, были просто произведениями ювелирного искусства.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».