Семья, в которой вырос, была среднестатистической: отец прошел путь от слесаря-сантехника до главного инженера треста, мама работала инженером-энергетиком. Родители жили непросто – то сходились, то расходились, а когда я оканчивал школу, расстались насовсем. Отец помогал материально, а со своими душевными треволнениями я шел к маме. Да, был, что называется, маменькиным сынком, находясь под колпаком ее любви и заботы. Родом из многодетной семьи, она имела большой опыт в воспитании младших братьев и сестер и, по большому счету, ничего мне не запрещала. И я просто не мог позволить себе злоупотреблять ее доверием.
К тому же дни мои были забиты до отказа, увлечений – море, к примеру хоккей, который начался со школьной команды, а потом – «Золотая шайба», «Авангард», «Крылья Советов». Приходилось мотаться с вратарским баулом из Чертанова, где мы жили, по всей Москве. Выигрывали и первенство района, становились и чемпионами столицы. Надо сказать, что один из первых ударов по моему самолюбию был связан с хоккеем. Я завоевал репутацию «сухого» вратаря – не пропускал ни одной шайбы, и на одном из самых ответственных матчей партнеры по команде, оставив без защиты мои ворота, переместились всей толпой на сторону противника. В результате я пропустил гол именно тогда, когда на меня надеялись как на каменную стену. Это было… нелегко. Хоккей отнимал много времени, и учеба в школе начала хромать. В дневнике появились тройки и двойки, это был уже восьмой или девятый класс. И ледовые баталии ушли в небытие.
Параллельно я занимался бальными танцами, причем весьма успешно: высшим достижением стал выигранный чемпионат Москвы. Помню, непонятно по какой причине нашу пару тогда забыли вызвать на последний танец – пришлось выступать одним. И вот стоим со Светой Пахомовой, а вокруг только зрители и жюри… Тогда я понял, что такое кураж и ответственность за партнершу. Было плевать, как танцую сам, главное – как выглядит моя дама! В общем, победили.
Однако с танцами тоже пришлось распрощаться. За год я вырос сантиметров на пятнадцать – двадцать, в плечах с сорок шестого размера раздался до пятидесятого – пятьдесят второго. Стандарты для танцоров в то время были строгими, так что и это увлечение пришлось оставить в прошлом. К слову, моя последняя партнерша, Ира Соломатина, выросла до зондер-класса и, насколько знаю, сегодня – одна из лучших тренеров мирового уровня.
– Вы однажды признались, что в какой-то момент почувствовали нехватку мужского воспитания. Что имели в виду?
– Такие мудрые мысли лезли в мою головушку в старших классах, поводом к чему стала одна непростая ситуация. В Чертанове в те времена существовало местечко, называвшееся «Бродвей». Неспокойное, но козырное. Пройтись по нему, особенно ближе к ночи, считалось высшим шиком. С одной стороны – дома, с другой – лесополоса, а на самом «Бродвее» – редкие фонари. В один из вечеров мы небольшой школьной компанией вышли на променад и наткнулись на группу ребят гораздо старше, среди которых был один «герой», только что вернувшийся из мест не столь отдаленных. Случился конфликт, который не перерос в драку, но…
Ощущение мурашек в животе запомнил отчетливо. Испугался здорово, поэтому, поразмыслив на досуге на эту тему, решил выжигать в себе страх каленым железом и в ежедневный график включил восточные единоборства. Года через два, уже не на «Бродвее», силового решения вопроса избежать не удалось, и я с удовлетворением отметил, что занятия не прошли даром. Но понял, что на всякую силу найдется еще большая сила и споры надо решать, используя не руки, а голову. Компромисс – то, к пониманию чего приходишь, к сожалению, не сразу, и счастье, если к этому времени все составляющие твоего организма целы.
Мама, как ни громко звучит, посвятила мне жизнь, что, на мой взгляд, – подвиг. Молодая красивая женщина, вокруг столько всего манкого… Я достаточно рано осознал, что мужчина должен быть самостоятельным и иметь некую материальную основу «под ногами». Первые заработки начались лет в четырнадцать, по окончании курсов слесарей-сантехников, куда попал по наводке отца. Ударно отучился там три месяца вместо школьной практики и начал шабашить где только возможно.
На первые деньги подарил маме стиральную машину. А когда в семнадцать стал просыпаться по ночам от того, что видел себя за рулем «жигулей», понял: мечта требует срочной реализации. Во время каникул поехал на строительство БАМа, в поселок Стрежевой, где тогда работал отец. Оказалось все непросто: помимо проблемных бытовых условий там сложный климат. Вокруг болота, воздух разреженный, и для расширения сосудов прямо-таки с утра рюмочка горячительного появлялась не так уж редко. Я этим не баловался, но именно тогда понял, насколько удивительны ресурсы человеческого организма.
Как-то поехали за трубами: крановщик на ЗИЛе, водитель «Урала» с прицепом, ну и я с ними. Ехали долго, вместо дорог – одни направления, по пути мне довелось подстрелить глухаря. Зарулив в одну из деревень, наткнулись на