Смотритель маяка. Маргарита Константинова

/p>

      Млечный Путь вращается, словно водоворот.

      Маяки образуют систему координат.

      Чтобы курс прокладывать точно, наверняка

      в этом мире, где невозможно движение по прямой,

      нужно знать расстояние до ближайшего маяка.

      Их всего девятьсот шестнадцать, четыреста пятый – мой.

      Корабли у меня причаливают, только когда припрёт.

      Вызывают бригаду, чинят какой-нибудь хренотрон.

      А починят – и «ключ на старт», и вперед, вперед…

      И опять я один, и звезды со всех сторон…

      Вот приедет мой сменщик, мы сядем, выпьем воды.

      У земной воды, говорит он, ни с чем не сравнимый вкус.

      Он отличный парень – похож на пышный зеленый куст.

      Между прочим, цветет и даже дает плоды.

      Пожелав на прощание сменщику, чтоб не врос

      в эту палубу, в этот подволок на века,

      я вернусь на корабль. Я матрос. А любой матрос

      должен быть готов к незавидной роли смотрителя маяка.

      Бабочка

      Мир не на жизнь, а насмерть –

      ниагары и ураганы,

      чума, саранча, цунами,

      полярные льды, пески.

      Раскаленные глыбы с неба

      падают в океаны,

      щетинясь горами, в страхе

      вздрагивают материки.

      Сталкиваются галактики,

      звезды летят брызгами…

      Поближе рвани сверхновая –

      и жизни земной конец.

      Не схож этот мир с Эдемом,

      откуда когда-то изгнана

      парочка кроманьонцев –

      праматерь и праотец.

      А мы все спешим куда-то

      в машинках и самолетиках,

      в каких-то скорлупках крохотных

      летим покорять Луну…

      А волны штурмуют сушу,

      и рушатся скалы с грохотом,

      и если «мэйдэй» не нравится –

      кричи: «Караул, тону!».

      Товарищ, никто не спрашивает,

      хотим ли мы жить до старости,

      хотим ли мы нянчить внуков

      у тихого очага.

      Под нами земля колеблется,

      и море кипит от ярости,

      за нами пыльные бури,

      за нами горит тайга.