Эдвардианская эпоха. ДМИТРИЙ А. БЫКОВ

не важны ритуалы: подъем, спорт, еда, работа, сон. Кто-то умудрялся впихнуть просмотр сериалов или чтение книг. Я же точно знал, что, когда стемнеет, раздастся звонок и в трубке прозвучит знакомый высокий голос: «Ну что, привет». Дальше нужно укрыться где-то от жены и ребенка на полчаса (час, два), включить диктофон – и просто позво- лить этому голосу рассказывать. С Эдвардом Радзинским мы давно уже договаривались об интервью, но именно изоляция оказалась самым удобным для него моментом, а единственный вопрос, который запустил череду наших дистанционных встреч, звучал так: каково это – в 25 лет стать суперзвездой? Эдвард Станиславович возмутился: звездой он стал гораздо раньше.

      К 25 годам я уже успел кое-что сделать, да и со мной успели тоже. Две мои пьесы были по- ставлены в московских театрах-и обе сняты с репертуара. Одна -по причине того, что ни- кто не хотел ее смотреть; вторая-потому что слишком многие хотели ее увидеть. На «Лен- фильме» была закончена картина по моему сценарию «Улица Ньютона, дом 1»: сначала ее изрезали, а потом и вовсе отправили на полку. К 25 годам я был уже женат, и у меня рос сын.

      Я женился на будущей актрисе. Моя жена Алла Гераскина, мать Олега (в прошлом диссидента, сегодня предпринимателя и писателя.– Прим.GQ), была старше и оканчивала Театральное училище имени Щукина. Там же учился Александр Ширвиндт. Узнав о готовящемся событии, он сделал ей свадебный подарок -пионерский галстук. Дело в том, что жених тогда только окончил ю-й класс. Помню, как пришел в Щуку на дипломный спектакль. В тот вечер играли сцены из «Дамы с камелиями» (роман Александра Дюма, героиня которо- го умирает от туберкулеза.– Прим.GQ). Вышел Ширвиндт, неправдоподоб- ной красоты. Следом появилась больная -дама с камелиями. Она покаш – ляла. Ширвиндт мрачно посмотрел на нее и сказал: «Ну что, все кашляешь, да?» Зал умер от смеха. На этом спектакль закончился. Кстати, Ширвиндт-автор самой короткой театральной рецензии. После спектакля «Сирано де Бержерак» в «Современнике» он сказал мне: «Здоро- во сиранулись!» – и ушел.