Двадцать первый век не похож ни на один период предыдущей истории человечества. Он меняется с головокружительной скоростью. Микро- и макрореволюции во всех областях жизни происходят настолько быстро, что глаз больше не успевает их замечать. Это похоже на езду на скорости 150 км/час по тоннелю: нет никаких шансов разглядеть детали освещения или инженерные конструкции, главное – смотреть вперед и держаться разметки. Конечно, мы обратим внимание на дорожный знак или граффити на стене, но в целом от нашего восприятия ускользнет почти все, что бесполезно для достижения цели, – безопасного и быстрого перемещения из точки А в точку Б.
Технологии, нормы, правила, политика и экономика меняются невероятно быстро, однако мы выхватываем из этого потока лишь то, что относится к нам в данный момент или нарушает привычный ритм жизни. Основной массив изменений, включая то, что непосредственно и мощно влияет на нашу жизнь, остается незамеченным.
Покупая новый смартфон, мы, скорее всего, примерно представим себе, чем он лучше предыдущей модели (более вероятно, что нам убедительно об этом рассказали, потому что конкуренция в этой отрасли носит технологический характер), но вряд ли задумаемся над пропастью, которая отделяет его от нашего первого телефона, и тем более о том, что его вычислительная мощность превышает все, чем располагало человечество, отправляя первых людей в космос и на Луну.
Эволюция мобильных телефонов, однако, довольно слабый пример. Из всего технического великолепия, о котором каждую осень рассказывает глава Apple (и которое немедленно воспроизводится всей индустрией производителей смартфонов), мы, по большей части, воспользуемся новой камерой и модулем 4G, а цена ошибки стремится к абсолютному нулю. Еще никто не умер от того, что купил себе Galaxy Note вместо iPhone (лично я точно жив).
Есть, однако, три сферы, которые тектонически затрагивают нашу жизнь, и в то же время почти полностью скрыты от повседневного взгляда. Это медицина, социальная система и экономика. Во всех этих сферах происходит тихая революция: все не так, как было десять лет назад, а через десять лет снова изменится до неузнаваемости. И все они касаются нас напрямую, особенно если мы богаты или планируем быть богатыми в будущем.
Медицина может казаться единой отраслью человеческой деятельности, если вы никогда особо не пользовались ее услугами. Тем, кто имел возможность сравнить, однако, на сто процентов ясно, что она бывает эгалитарной (бесплатной для всех) и элитарной (платной – для избранных), и это – разные миры. Однако правила игры в обоих мирах в результате научного прогресса меняются на наших глазах, и это коснется всех.
Для небогатых это выражается в резком росте продолжительности жизни. Процесс начался в конце девятнадцатого века и резко ускорился в конце двадцатого. У поколения 40-летних есть шансы прожить примерно на 10–15 лет дольше своих родителей, а у 20-летних разрыв составит уже свыше 20 лет. У жителей развитых стран, которых стремительно догоняет верхушка развивающихся (включая Россию), появился целый новый этап жизни, который социологи называют «второй молодостью», а финансовые консультанты – «постсемейным» или «предпенсионным» этапом. Он начинается в 50, а заканчивается ни много ни мало в 75 лет, и раньше большинство людей в этом возрасте были уже мертвы. Однако у нас есть все шансы не только не умереть, но и находиться в этом возрасте в довольно бодром состоянии!
Плохая новость заключается в том, что в это время мы выходим на пенсию и гарантированно лишаемся активных источников дохода. Если пассивные не сформированы, то все эти долгие годы мы проведем в тоскливой бедности, а копить и планировать финансы с прицелом на будущее в мире умеет меньшинство бедных или представителей среднего класса.
Проблема богатых гораздо глубже. Безоговорочно верить футурологам нельзя (если бы они всегда были правы, то мы бы сейчас колонизировали Солнечную систему, вместо того чтобы проводить треть жизни в мире Интернета и социальных сетей), но невероятное развитие генетики, фармацевтики и нанотехнологий уже на горизонте 20–30 лет приведет к техническому преодолению механизма старения. В пересчете на нынешние деньги Джон Рокфеллер располагал состоянием в триллион долларов, но все же он состарился и умер (в возрасте 101 год). Но у современных Рокфеллеров появится право выбора!
Платежеспособное меньшинство довольно скоро с помощью врачей возьмет под контроль свою физиологию и сможет жить существенно (вероятно, в разы) дольше, чем их предки. Биохакеры уже пытаются это делать. По всей видимости, как это часто бывает, первые эксперименты окончатся неудачей, но ждать, пока услуга апгрейда молодости до 100 лет появится в прейскурантах частных клиник, вряд ли осталось слишком долго. Этот товар будет не из дешевых. Но какая прекрасная мотивация для развития в карьере, бизнесе и инвестициях!
В экономике дела обстоят не менее радикально. Добро пожаловать