А птичка продолжала скакать на своих тонких, почти прозрачных ножках по ровному срезу столба, иногда замирая на несколько секунд и вновь продолжая свой танец. Она и представить себе не могла, что столб этот вкопан некогда человеком, и вкопан не для неё. У неё была своя жизнь, далёкая от людской, от всего этого человеческого быта. И вся мирская возня вокруг являлась ей не более чем декорацией, как бесконечный космос с его планетами, звёздами, галактиками, вспышками солнца, сплющиваниями и растяжениями материй для человека. И Егоров вдруг ощутил щемящее сердце чувство зависти к этой крохе. «Какие у тебя заботы? – горько усмехнулся он. – Найти, чего поесть, да где поспать. Мне б так! Лучше и не бывает!».
5
По прибытию в Восмус Егоров сразу же был вызван к председателю. Его богатый трофей пришли выгружать местные работяги, с ними остался и Колька Смирнов, который, на счастье Егорова, вышел из запоя и согласился помочь товарищу доставить в колхоз добытого лося.
Егоров не пошел с утра к капитану госбезопасности. Поступок был дерзким, но охотник припас надёжную отговорку – острая необходимость как можно скорее доставить крупную добычу в колхоз, пока мясо не протухло. Душу грела хлипкая надежда, что Юрьин всё же махнёт рукой на ершистого охотника и найдёт другого проводника. Но вызов председателя не предвещал Егорову ни чего хорошего. С камнем на сердце шел Егоров к нему, предвкушая не простой, напряженный разговор.
Одноэтажное, бревенчатое здание конторы было возведено несколько лет назад и хранило ещё древесный запах, а меж новых брёвен выглядывала не пожухлая пакля. Внутри почти всё убранство было новым – новые столы, новые стулья, новые шкафы, свежие белые занавески, даже портреты вождей блестели глянцем свежих рамок.
– О, здравствуй, Василий Михайлович! – приветствовал Егорова радушной улыбкой председатель.
Мужик он был не самый скверный, не без хитрости, но без подлости. Немного трусоват и болтлив, но при партийной работе по-другому ни как. Всё старался делать с опережением, от чего часто нагружал людей лишней работой. «Зазорщик» – так промеж себя кратко характеризовали его колхозники. Но для Егорова это не имело никакого значения. Ему лично было важно то, что между ними сложились вполне хорошие, доброжелательные отношения. Такие, которые могут быть у ответственного работяги с, довольно мягким, начальником. В них не было подхалимства, но и панибратство отсутствовало. Встречались они с глазу на глаз крайне редко и только по вопросам работы.
– Представь себе, Василий Михайлович! С самого утра звонят мне, значит, товарищи… – встав из-за полированного письменного стола, с ходу начал председатель, и протянул мягкую, пухлую ладонь Егорову. – Не хотит, говорят, товарищ Егоров долг свой гражданский исполнить, Родине помочь в трудную минуту!
Егоров осторожно пожал руку председателю. Он выглядел спокойным и с виду будто не понимал, о чём тот говорит. Председатель пристально посмотрел на Егорова своими маленькими хитрыми глазками