– Будто я вчера посадил тебя в самолет… – вздохнул Владимир Валентинович. – А по твоим ножкам я узнал бы тебя и через тысячу лет.
Жена хихикнула, и он, чтобы скрыть смущение, подал ей папку с меню.
– Нет-нет, я буду только кофе. У нас ведь деловая встреча.
– Марина, разреши тебя угостить. Пожалуйста. Если ты не голодна, закажи что-нибудь экзотическое и страшно дорогое.
Мурлыкнув себе под нос, что Нейман за прошедшие годы стал необыкновенно галантен, она раскрыла меню. Оба не были искушены в высокой кухне, и после консультации с официантом Владимир Валентинович попросил два бокала хорошего красного вина, птифуры и кофе с молоком. Сделав заказ, он невольно усмехнулся – слишком этот набор напоминал их студенческие посиделки в кафетерии возле института, где училась Марина. Суть не меняется, и вкус, наверное, тот же, только кофе подали в изящных чашечках, а не в жутковатых бокалах с вытертым почти до полного исчезновения золотым ободком.
Пригубив вина, Марина достала из сумочки толстый блокнот.
– Что ж, Нейман, давай подведем итоги, – сухо сказала она. – С девяносто девятого года я готова отчитаться перед тобой за каждую копейку, которую ты мне переводил. Предыдущие три года мы жили трудно, приходилось тратить твои деньги на текущие расходы, поэтому четкой бухгалтерии я не вела.
– Что ты, Марина! Я вовсе не требую отчета. Эти деньги ты могла тратить как считала нужным.
Она нетерпеливо отмахнулась.
– Ты ознакомься с документом. Зря я, что ли, вела финансовую отчетность? Тут нет ничего сложного. Весь девяносто девятый и двухтысячный только приход, это было время первичного накопления капитала. Потом твои алименты уходили на взносы по ипотеке. Три месяца назад я все выплатила, и теперь у твоего сына есть отдельная квартира. Маленькая, правда, но будет куда привести жену на первых порах. А пока я ее сдаю.
Нейман пробежал глазами аккуратные столбцы цифр.
– А вот здесь все чеки… – Марина потянулась к сумочке.
Нейман остановил ее:
– Я тебя умоляю! Принимаю и утверждаю без замечаний.
– Тогда дальше. Все эти годы ты переводил мне внушительную сумму как в рублевом, так и в процентном выражении…
Владимир Валентинович поморщился:
– Давай говорить человеческим языком.
– Хорошо. Володя, ты присылал мне гораздо больше, чем двадцать пять процентов. Хотя по закону мог вообще ничего не присылать. Я знаю, ты уволился из армии, твои доходы, надо думать, упали, поэтому, хоть ребенку еще и не исполнилось восемнадцати, я могу освободить тебя от алиментов.
– Зачем же? Я не нищий. Полон сил и собираюсь еще потрудиться.
Марина пожала плечами, дав понять, что Нейман имеет право жить как считает нужным.
– Серьезно, милая, – продолжал он. – Пятеро детей не шутка, и я считаю, что должен снять с вас бремя расходов на Сашеньку. Не хочу называть сумму алиментов, пока не устроюсь на работу, но в любом случае можешь на меня рассчитывать. Только прошу тебя, разреши мне видеться с сыном.
Она опустила глаза и нервно забарабанила пальцами по столу.
– Лучше ты мне денег больше не давай.
– Марина! Это мой ребенок!
– Был, – безжалостно отрезала она. – Валерий усыновил Сашу сто лет назад. Ты, между прочим, не возражал.
Нейман оторопел. Жена сурово вздернула подбородок и одним глотком допила вино, видимо, считая разговор законченным.
– Подожди, подожди. – Владимир Валентинович кивнул официанту и заказал еще два бокала вина. – Ты не хуже меня знаешь, что я давал это разрешение только в интересах сына. Никакой выгоды для себя я не извлек, посмотри в своем блокноте.
– Да, Володя. – Ее маленькая хрупкая рука, которой он так восхищался много лет назад, примирительно легла на его запястье. – Ты всегда заботился о сыне, прошу тебя, подумай о нем и сейчас.
Владимир Валентинович посидел молча, наслаждаясь теплом ее ладони, и не сразу вспомнил, что это тепло давно ему не принадлежит.
– Что плохого случится, если мальчик познакомится с отцом? Я не алкаш, Марина, как ты видишь, вполне достойный человек.
Потянувшись за сигаретами, она убрала руку, и Нейман очнулся.
– Ты не понимаешь? – быстро, проглатывая слова, заговорила Марина. – Нет, ты все понимаешь, просто притворяешься дураком, как обычно!
– Откуда ты знаешь – как обычно? За шестнадцать лет мои повадки могли измениться.
– Володя, перестань! Саша живет в большой дружной семье. Он знает, что у него есть мама и папа, братья и сестры. Ты предлагаешь сказать, что папа ему не папа, а мама – нехорошая женщина, бросила первого мужа?
– Давай скажем, что я тебя бросил.
– Отец-подлец? Это бессмысленно, он просто пошлет тебя подальше. Нейман, ребенку не нужны психологические травмы, особенно сейчас, когда формируется