В суровых реалиях советской идеологии Сергей Безбородов, Михаил Лоскутов, Александра Любарская, Николай Олейников и многие другие талантливые писатели вели борьбу за выразительность и изящность языка, разнообразие сюжетов и человечность новой детской литературы. За это они поплатились свободой, репутацией и жизнью, были объявлены «шпионами», «диверсантами» и «троцкистами», а их труды разгромлены и забыты.
Сейчас у нас есть уникальная возможность вернуть уничтоженные книги, а с ними и память об их авторах. Надеюсь, что повесть Сергея Безбородова, изданная в содружестве с издательством «Белая ворона», откроет новую страницу издательской программы Музея истории ГУЛАГа и положит начало серии книг репрессированных детских писателей.
Роман Романов,
директор Музея истории ГУЛАГа,
руководитель Фонда Памяти
Последний адрес Сергея Безбородова
В советских справочниках «Писатели Ленинграда» (1964, 1982) имени Сергея Константиновича Безбородова (16 сентября 1903 – 24 ноября 1937) нет. Он был членом Союза писателей СССР с 1933 года.
В 1920 – 1930-х годах Сергей Безбородов заведовал редакцией газеты «Комсомольская правда», затем – ее ленинградским отделением, одновременно работал спецкором «Известий» в Ленинграде, активно печатался в газетах.
В 1933–1934 годах Безбородов в качестве метеоролога зимовал в советской полярной обсерватории на острове Гукера архипелага Земля Франца-Иосифа, на самой северной в мире научной полярной станции, с самым северным в мире человеческим поселением. Об этом его замечательная книга «На краю света» (она вышла с предисловием выдающегося полярного исследователя, океанолога и метеоролога В. Ю. Визе).
В 1933 году при активном участии С. Я. Маршака и К. И. Чуковского был создан ДЕТГИЗ, и Сергей Безбородов, талантливый детский писатель и редактор, активно работал в Ленинградском отделении издательства.
Сотрудники, авторы издательства – Тамара Габбе, Раиса Васильева, Григорий Белых, Кирилл Шавров, Тэки Одулок, Николай Олейников, Матвей Бронштейн, Н. Константинов (Константин Николаевич Боголюбов), Абрам Серебрянников (директор Дома детской литературы при ДЕТГИЗе), Сергей Безбородов, многие другие – были командой, талантливой и озорной. Душой коллектива был Сергей Константинович.
«Он же душа общества, остряк, увлекательно-красноречивый рассказчик, – вспоминала в автобиографической повести «Прочерк» Л. К. Чуковская. – Вечера напролет можно было слушать его полярные и охотничьи рассказы. Ладный, крепкий, веселоглазый, силушка по жилушкам переливается…»
Судьбу Безбородова (и не только его) сломал 1937 год.
«Не обошлось в нашей камере и без представителей литературного цеха… <…> Мой друг, ленинградский писатель Сергей Безбородов, “вокругсветовец”, искатель непроторенных троп и на земле и в литературе, на мой вопрос – за что? – развел руками. Он пробыл два года в Арктике, на полярной станции, и, сходя по трапу на пирс Архангельска, увидел жену с ребенком, бросился было к ним, но тут же, на трапе, его окружили люди в одинаковых серых макинтошах, посадили в машину и, не дав поцеловать жену и сынишку, увезли в Ленинград. Он сидит в Шпалерке второй месяц, на допрос его не вызывали, и не знает он, в чем его будут обвинять» (из воспоминаний «Дело № 179888» Михаила Зуева-Ордынца, отсидевшего в Карлаге девятнадцать лет).
Насколько достоверно переданы писателем М. Е. Зуевым-Ордынцем обстоятельства ареста Безбородова? Перед арестом Сергей Константинович был сотрудником Госиздата в Ленинграде. Он был арестован, как и многие его товарищи, после разгрома ДЕТГИЗа.
Сергей Константинович Безбородов был арестован 5 сентября 1937 года, расстрелян 24 ноября 1937 года за «шпионаж», «противодействие деятельности государственных учреждений в составе террористической группы». Ему было 34 года.
Близкий друг С. Безбородова, сотрудница ДЕТГИЗа Александра Иосифовна Любарская вспоминала о своей последней встрече с Сергеем Константиновичем (4 ноября 1937 года): «Меня привели в какое-то помещение, вероятно комендатуру, и посадили на скамейку у стены. Через минуту открылась другая дверь, и в эту же комендатуру ввели Сергея Константиновича Безбородова. В тюрьме строго следят, чтобы арестованные не встречались. Чуть что – и окрик: “Лицом к стене, лицом к стене”. А тут вдруг встреча – лицом к лицу. В глазах Сергея Константиновича был ужас – оттого, что я тоже тут, в кровоподтеках ото лба до подбородка – и в то же время радость – оттого, что мы увиделись еще раз. И с этой минуты все, что искалечило счастливые годы нашей совместной жизни, все это куда-то отошло. Все это было малостью по сравнению с тюрьмой, с Большим домом, с тем, что нам обоим еще предстоит. Он только успел спросить: “А кто еще из наших?” – а я ответить: “Тамара Григорьевна [Габбе]”… Но тут крик, ругань, угрозы обрушились на нас. И его увели. А меня отправили в “одиночку”. Конечно, “одиночка”