Горы на востоке молоды, и оттого агрессивны. То и дело там просыпаются вулканы, и люди стараются не селиться на пространствах Диких Джунглей между Великой Рекой и восточными горами. Хотя получеловеческие поселения там есть, и довольно большие. У них непривычные названия, издалека они кажутся фистулами плесени, над которыми день и ночь поднимается дым труб множества заводов; поселения полулюдей – это заводы, шахты и скважины. Там они добывают и производят все, что необходимо нашей цивилизации, не загрязняя нашу атмосферу. Люди лишь изредка бывают в этих неприветливых городах, и только по служебной необходимости, ведь полулюди-рабочие не умеют самостоятельно ремонтировать вещи, налаживать сложное производство на заводах-автоматах; они лишь обслуживают машины, которые дали им мы.
Горы на севере холодны. Они словно вросли в панцирь Ледника. Ледник медленно отступает к северу; еще полвека назад он покрывал Мертвое море почти до южного берега, а сейчас операторы наших разведывательных беспилотников, патрулирующих край Ледника, говорят, что на северном берегу Мертвого моря то тут, то там видны проплешины песка и гальки.
На юге гор нет, но там начинается огромное Болото. Болото просто гигантское, оно простирается на сотни миль к югу от обитаемых земель. Через болото есть лишь один доступный путь, Великая река. Где-то далеко она сливается с другой великой рекой. Или не сливается, достоверно это неизвестно, поскольку Болото – это болото, и его поверхность постоянно меняется. Во всяком случае, воды нашей Великой реки впадают в Океан.
Океан окружает мир со всех сторон, но он отделен от обитаемых мест горами, болотом и ледником. Полулюди бывают на его берегу, а люди почти не бывают. Такие путешествия сопряжены с опасностями, и не только от инсургентов-мутантов, во множестве обитающих на Побережье. Чем ближе к Великому океану, тем опаснее становится окружающая среда, все еще хранящая последствия Великой Войны.
На берегу Океана располагаются руины древних городов, коварно разрушенных Врагом. Мы сокрушили Врага, но эти города потеряны для нас навсегда. Такова плата, которую мы заплатили за собственную мягкотелость, за потакание тем людям, которые не признавали Великие Принципы Толерантности. Об этом следует помнить всегда.
А между этими границами раскинулась наша великая страна, огромная, богатая и плодородная. Когда у Великой Реки только-только восходит солнце, у Западных гор еще царит глубокая ночь – разница во времени между крайними форпостами нашей державы составляет четыре часа. Люди в нашей стране счастливы, и на то есть, несомненно, убедительные причины. Мы не знаем голода, не знаем болезней, не знаем сомнений в том, что делаем, у нас нет преступлений, ведь в них практически нет смысла. Раньше люди мечтали о рае, мифическом месте всеобщего счастья и довольства, так вот, родителям-основателям удалось построить рай на Земле. Правда, мы смертны, но умираем мы, чувствуя удовлетворение от прожитых лет. Зато удовольствие стало, пожалуй, главным смыслом нашего бытия, и когда вы, закончив свое обучение, войдете во взрослую жизнь, вы погрузитесь в мир сплошных удовольствий, чувственных и интеллектуальных.
Правда, для того, чтобы достигнуть всего этого, нам пришлось измениться, но родители-основатели решительно пошли на это, и оказались правы. Благодаря этому мы живем сейчас счастливой жизнью, и, главное, ничего не угрожает нашему счастью и нашему безраздельному спокойствию и могуществу…
Учебник «История Вселенной для гендеронераспределенных1», введение.
Глава 1: L’Autre
Всем ты чужой, всем чужой, кроме меня;
Всем ты чужой, но чужая всем и я,
Всем ты чужой, всем чужие мы с тобой,
Это любовь, любовь…
Алекс Вурхисс «Чужой» (литературный перевод)
Мой родной город зовется Гарш. Он расположен на берегу Грязной реки, которая в черте города впадает в Великую реку. Отчего река называется Грязной, никто сказать не может; река как река, не грязнее других. В ее светлых водах отражаются небоскребы Гарша, среди которых и бело-голубое здание моего Университета – знаменитого на всю страну ГУМ, Гаршского Университета Медицины (по всей стране его называют просто Гарш). Наш единственный конкурент называется ВУМ, или Вест, и он моей альма матер и в подметки не годится по уровню подготовки специалистов, да и специализируется, в основном, на медицине катастроф, а не на пренатальной терапии2; потому-то я и выбрала именно Гарш. Если у тебя предрасположенность к медицине, ты можешь выбирать только между пренатальной и медициной катастроф, поскольку никаких других отраслей этой науки не осталось – в них просто больше нет необходимости. Кардиологи, гастроэнтерологи, инфекционисты, офтальмологи и прочие узкие специалисты остались без работы, и, во многом, благодаря нам, пренатальным терапевтам.
Пренатальная терапия вносит изменения