–Хочешь, езжай. Деньги есть на дорогу? Маму на кого оставишь? Если поедешь туда, то святых там не ищи, не обращай внимания на то что увидишь монахов различных по своему характеру, может быть даже далёких от служения несмотря на сан. Такое бывает, не стоит переживать. На себя смотри получше, старайся обрести смирение, а не смиреничанье, доброе слово, а не слово осуждающее, труд в радость, а не работу в тягость. Благословляю. Езжай спокойно. Если что, звони. Буду рад слышать. Деньги у меня были, было желание. Мама осталась дома не одна, в городе меня ничего не задерживало, я собрался и поехал. По приезду к стенам монастыря я сразу достал из сумки тетрадь и ручку. Делать дневниковые записи мне кажется полезным, можно будет возвращаться к записям по необходимости. Может быть спустя многие годы я смогу показать этот дневник своим детям, буду и сам предаваться воспоминаниям. Конечно если я буду писать дневник, никогда не писал ничего подобного. Вообще ничего никогда не писал.
13.10.2010. Сегодня мне дали денёк на «акклиматизацию», а вчера все как-то удачно получилось. Пошел вокруг монастыря, так просто, посмотреть, осмотреться, вижу, идёт какой-то мужчина, на одну ногу хромой. Догнал его и говорю:
–Здравствуйте. Вы не в курсе к кому подходить насчет проживания в монастыре? Приехал пожить, может на год, может раньше уеду. Не знаю.
–В курсе брат. Мое имя Алексей. Пойдем, я тебя отведу к коменданту. Комендант, брат… непривычно было слышать новые слова. Я пошел за ним. По дороге выяснилось, что этот Алексей. старший комендантской службы. Род занятий у них не разнообразный- уборка территории, колка дров, уборка из стойл ну и так, всякие мелочи. Потом состоялся диалог с принимающим трутников монахом. Интересовался не уголовник ли я, зачем приехал, прячусь может быть от кого-то или от долгов, кредитов, есть ли жена, дети. Спросил, что знаю о Православии, какие молитвы, по Писанию немного прошелся. Видимо ответы мои его устроили, он забрал мой паспорт чтобы отвести его в паспортный стол для получения мной временной регистрации по адресу монастыря. Позвонил Алексею и отправил меня с ним на заселение. Что сказать о доме, в котором предстоит жить… старая общага, повидавшая виды, явно под снос. Меня заселили в комнату, разделенной надвое, в одной половине две 2х ярусных кровати и во второй тоже. Хорошо, что мне Алексей указал на вторую. Во-первых, непроходная, во-вторых светлая. И не комната, а келья. Я думал кельи это что-то пещерное, оказалось так называют комнаты. Ближе к 16:00 стала собираться «братия»: Денис, Дмитрий, Эдуард, Сергей, Артём, Игорь, Юрий, Алексей-старший по работе. Познакомились как-то просто, чаю попили, и они ушли на вечернюю службу в храм. Меня ничем не озадачивали, поэтому я просто болтался по территории, сам по себе. Отметил для себя что людей очень много, семьями приезжают, ходят туда-сюда, и трутников дополна. К вечеру, часам к восьми, все собрались в одной келье и начали читать вечернее правило, затем последовал чин прощения (это когда все просят друг у друга прощения, мало ли кого и как можно обидеть за день – прим. авт.). После, легли спать.
14.10.2010. Сегодня я очень удивился! В пять утра Алексей стал ходить с зажжённой свечой и каждого будить на службу, хотя многие и без него были на ногах. Очень непривычно: спишь себе, спишь, а тут: «Вставай брат, на утреню надо». Встал, сходил умылся и пошел на службу. Куда идти я не знал, поэтому, увидев людей просто пошёл за ними. На самом деле было очень здорово – в храме тишина, слышно только хор, темно, свет только от свечей, никто не пихается, никто не суетится. Только служба называлась не «утреня», а «полуночница». В её состав входят утренние молитвы, немного псалмов, славословия и под конец поется песня «Се Жених грядет в полуночи…» которая до глубины души задела меня, очень красивая молитва, особенно в исполнении двух хоров разом. Один хор начинает басить одним звуком, типа «О-о-о-о», второй молиться нараспев. Не знаю, как описать, это надо слышать, заметил, что многие тихонько плакали, даже мужчины. Что говорить… и у самого подкатывали слезы, только не такие, какие бывают от боли, обиды. Другие, тихие, умиротворяющие.
После полуночницы сразу же началась Литургия (её и называют утреня, по-простому), на которой, как мне объяснили, присутствовать необходимо. Простояв на службе кряду 3,5 часа, я устал с непривычки. У нас в городском храме даже по праздникам службы не шли больше трех часов, обычно не затягивались больше чем на два, а тут почти четыре, еще и с самого утра. Но! Таков устав.
–Евгений, пойдет трапезничать, я тебе покажу куда идти, а то ты не знаешь- это был Леха.
Дошли