Здравствуй, дорогой друг. Последний раз мы виделись двадцать лет назад на похоронах моей жены, и я отчаянно надеюсь, что мое письмо дойдет до тебя. Сейчас я понимаю, что было глупо не говорить тебе всю правду об экспедиции, в которую меня занесла нелегкая, но, поверь, я скрывал ее ради безопасности.
Всеми правдами и неправдами ты пытался выяснить истину, но я был непреклонен, а все потому, что тогда, на самой северной точке Земли, меня встретил воплощенный ужас, неподвластный ни нашему уму, ни нашей душе. Сейчас же только старость и близость смерти заставляют меня открыть тебе правду.
Напомню, что это было в 1969 году. Великие ученые и выдающиеся инженеры, в числе которых был и я, отправились в Арктику для изучения странного сооружения, которое обнаружили наши радары. Не знаю откуда, но стало известно, что это сооружение инопланетного происхождения, а первыми вступить в контакт с пришельцами для СССР было все равно что выиграть космическую гонку. Всего в экспедиции участвовало двадцать четыре человека, но общался я лишь с некоторыми из них. Первым был Петр Клевцов, который профинансировал столь дорогое путешествие. Оно разорило его, оставив наследников без гроша. Также мне удалось сблизиться с братьями-близнецами Эдуардом и Дмитрием. Первый был геологом, а второй биологом. Кажется, я тысячу раз путал их, спрашивая об устройстве неизвестных нам организмов Эдуарда, а о почве Дмитрия. Непрофессиональный интерес ко мне проявляла Ольга, лучший астролог СССР, но, как ты понимаешь, у нас ничего не вышло.
Восемнадцать человек из группы умели управлять вертолетами, в том числе и я. Понадобилось пять аппаратов, чтобы доставить нас всех к базе, хотя «базой» это сооружение можно назвать лишь условно. Несколько металлических коробок с деревянной обшивкой внутри. Вокруг стояли вышки, измерительные приборы, но вся эта конструкция походила лишь на жилище бездомных, коими мы и являлись в тот момент. Экспедиция распределилась по шести блокам, и волею судьбы с остальными, кого я не упомянул выше, мы пересекались лишь пару раз.
Еще на подлете мы заметили, что нас послали изучать. Сооружение, поражающее воображение даже сейчас. Мы не знали, что это было: дом, корабль или, быть может, оружие. Мы лишь видели, что оно напоминает подкову или рога. Это громадное нечто глубоко засело во льдах Арктики, и сколь справедливо было предположить, что оно упало с Небес, столь же верным казалось утверждение, что его породила сама природа.
С собой у нас было провизии на долгое арктическое лето, но, если затянуть пояса, ее хватило бы и на зиму. По правде сказать, странности я начал замечать еще на сборах. Нас почти не обеспечили оборудованием, так что назвать экспедицию исследовательской я теперь вряд ли смогу. Скорее, наблюдательной. Отсюда и получается, что нам давали лишнюю еду, ведь с исследованием мы бы справились за месяц.
Впрочем, пробыли мы там немногим дольше.
Самым приятным развлечением стали шахматы. Ты все спрашивал, с чего я вдруг полюбил эту игру, и теперь знаешь ответ. Мы с Ольгой могли часами состязаться, и она всегда оставляла меня в дураках. Лишь однажды мне удалось победить, но в ту ночь вкус триумфа был испорчен горечью, страхом и отчаянием.
Каждый день, как только смеркалось, двое из группы выходили из базы к НЛО. Так мы называли это невероятное сооружение, хотя правильнее было бы оставить только НО. В такие наряды я выходил либо с Ольгой, либо с Петром, хотя ни один из нас не обладал достаточными знаниями, чтобы правильно отреагировать на всплески активности возле НЛО. Ночью, когда я наконец-то одержал верх над Ольгой, в наряд ушли двое не из нашего блока.
Они ушли и не вернулись.
Паника, охватившая блок пропавших, медленно вытекла наружу и перекинулась, словно черная склизкая зараза, на всю базу. О происшествии мы узнали только утром, но уже в полдень экспедиция скооперировалась для отчаянного, в чем-то бессмысленного и даже дерзкого марш-броска через белую пустыню.
Мы тщетно искали двух инженеров. Я хорошо помню, как кричали люди вокруг меня. Как они звали пропавших. Но ветер, будь он неладен, поедал каждый звук и уносил куда-то вдаль, словно прятал труп. Мои руки и ноги отмерзли так, что я их не чувствовал. Глаза не видели от снега, залепившего лицо. Тело дрожало, несмотря на толстые слои одежды. Все мы понимали, что чем больше мы пытаемся найти хоть какие-то следы, тем глубже погружаемся в болото метели, льдов и холода.
Но поиски не закончились. Каждый вечер мы возвращались на базу. Согревались, ели, пили и отдыхали. А затем, как по приказу, собирались ровно в семь утра и вновь покидали базу. Большинство из нас твердо решило, что пропавшие с концами сгинули в безжалостном холоде. К моему стыду, среди них был и я. Время рассудит, кто был прав. В конце концов, мы прекратили поиски. А тем временем уже приближалась третья неделя экспедиции.
Клевцов решил во что бы то ни стало добиться хоть каких-нибудь результатов от тех баснословных денег, что он потратил. Кажется, он орал на всех, кто попадался ему под руку, но послушались только я, Ольга, Эдуард и Дмитрий. Утром мы выдвинулись к НЛО.
Я чувствовал, что происходит