Настольный теннис. Алиса Колотаева

ая.

      Катька снова подтрунивала надо мной и моей любовью к зеленому цвету:

      – Ты одеваешься, как минимум странно, – не могла успокоиться она, – неужели ты опять в этом дурацком платье?

      – Ага! – Беззаботно отвечала я. – Брось, оно нормальное!

      На мне было любимое темно-зеленое платье из мягкого бархата. С короткой, расклешенной во все стороны юбкой и узкими рукавами в три четверти. Возможно, оно было немного смешное, детское, но в 20 лет мне это было безразлично. Платье было очень уютным и в нем я действительно чувствовала себя как в детстве – счастливой и свободной.

      – Все дело в моих прекрасных воспоминаниях… – Мечтательно начала я свои объяснения. – Этот цвет напоминает мне кафе-мороженое, в которое меня водили родители. Там были большие мягкие портьеры болотного цвета и чудесный запах кофейных зерен. Но тебе c твоими модными журналами этого не понять!

      – Ты не исправима! – Вынесла вердикт подруга.

      – Так и есть, – снова развеселилась я, – но ведь в этом есть доля шарма… – Закончила я фразу томным голосом, и мы обе расхохотались.

      – Послушай, когда ты уже приедешь? – нетерпеливо спросила Катька. – Здесь совершенно нечем заняться, я соскучилась!

      – Паром отходит в четыре. Я мчу к тебе! Будь терпелива, моя козочка.

      – Будешь обзываться – пойду в клуб без тебя! – Наиграно обиделась она.

      В этот момент я проходила очередной двор и увидела, как на асфальтовую дорожку между домами вышли два парня и поставили табуретку с прибитой у ней фанерой. Фанера была небольшая, может быть в метр… В общем не на много больше, чем сама табуретка. И я отвлеклась от разговора: мне стало любопытно, а что сейчас будет? У каждого из них в руке оказалось по теннисной ракетке. Маленькой такой, круглой, для настольного тенниса. Парни сделали пару шагов друг от друга, оставляя табуретку между собой, и вдруг начали играть. Бросали шарик в воздух, отбивали его ракеткой, он приземлялся на эту маленькую самодельную площадку и отлетал в противоположную сторону к сопернику.

      – Интересная задумка… когда нет настоящего теннисного стола, – машинально сказала я вслух, в телефонную трубку.

      – Что? – не поняла Катька. – Ты о чем это там? Эй? Ты не молчи, а то я реально обижусь!

      Парни были молодые, видимо, мои ровесники. Такие, дворовые, не очень опрятные. Хотя они ведь были у себя дома и могли позволить себе выглядеть, как угодно. Что-то заставило меня остановиться и смотреть, как они бьют по этому шарику, забыв о подруге. Тот парень, что был подальше от меня и стоял ко мне лицом, как раз сделал очередной удар. Маленький белый пластиковый шарик ударился об стол и пролетел мимо меня, как пушечное ядро. Соперник не смог отбить эту подачу.

      Я стояла завороженная и не могла поверить. Неужели можно ударить столь сильно, что легкий кусок пластика поднимет своим движением волну воздуха, способную развеять не только мои волосы, но и плотный бархатный подол платья. Этот пластиковый шарик просто не мог лететь так стремительно. В нем нет веса. Но он летел, и я не могла прийти в себя от увиденного и не отрывая глаз смотрела на парня, который запустил этот мяч.

      – Ну всё! – услышала я голос из трубки, которую продолжала держать около уха, – развод и тапки по почте!

      – Прости, я перезвоню… – Пробормотала я и не глядя нажала отбой.

      Неужели люди бывают такими сильными? Или дело не в силе, а в чем-то еще… внутреннем… По спине у меня пошли мурашки и мне показалось, что я вижу перед собой не просто человека, а кого-то очень особенного. Резкость его движений, вложенная в них сила и точность, поразили мое воображение.