– Да! – уверенно ответил Михаил и с офицерской выправкой оттарабанил, – это жёлто-оранжевый солнечный диск с протуберанцами! – Мишин нос устремился вверх, глаза закрылись, а круглые очки слегка запотели. Нет, это была не гордость. Он был спокоен и доволен собой, ни секунды не сомневаясь, что разгадал хитроумный замысел Марьи Ивановны мягко подвести учеников к теме урока.
– Спасибо, Миша! Садись! Отличный вариант!.. Вера! Лисичкина!
– Это светящийся новогодний шар со снежинками, – ответила Вера и загадочно улыбнулась, добавив после паузы, – голубой…
– Чушь! – тихо возмутился Миша, – Что вообще у этих женщин в голове творится?..
– Спасибо, Вера! Принято!
– Принято?.. Аргххх! – Миша схватился руками за голову, – Что здесь происходит? Очевидно же…
– Лиза! Агапова!
– Радуга! – выпалила Лиза.
– Но что же там движется? – с неподдельным интересом уточнила Марья Ивановна.
– Газы! – выкрикнул Сеня Лёвочкин и, потирая руки, захихикал ехидно и дерзко, заразив при этом добрую половину класса.
– Засчитано, Лёвочкин! Молодец! – челюсть Сени отвисла от неожиданной похвалы, – а какой твой вариант?
– Это… тееелик?
– И снова принято! – прозвучал вердикт Марьи Ивановны.
Сеня расселся вальяжно в позе короля, сложив руки на пузе, и излучал чистейшее самодовольство. Тем временем очки Миши ещё больше запотели от напряга.
– Ну что, ребята, будут ещё предположения?
– Это банка с червями!
– Это…
– Это…
Класс погрузился в хаос. Почти все наперебой, то дополняя, то прямо перекрикивая друг друга, предлагали все новые и новые варианты, один интереснее другого. И когда коллективная фантазия пошла на спад, уступив место невообразимой ерунде из разряда "уже не смешно", Марья Ивановна прервала обсуждение вопросом:
– А хотите посмотреть, про что я спрашивала?
– Да!!! – дружно ответил класс и замер во внимании.
И тут Марья Ивановна, как настоящий фокусник, откуда-то из рукава, достала карточку с картинкой и молча продемонстрировала её ученикам.
Класс вздрогнул. Кто-то весело рассмеялся, кто-то задумался, кто-то выражал непонимание и недоумение. Но дело было сделано. Марья Ивановна была преподавателем от Бога. Она в совершенстве владела искусством увлечь детей в беседу или какую-нибудь игру и в процессе непринужденно раскрыть им очередное важное знание, которое непременно принесет пользу в жизни, если они научатся его правильно применять.
На этом общевоспитательная часть урока закончилась и класс погрузился в увлекательный рассказ на тему "Звезда по имени Солнце, как центр планетарной системы"…
День Миши прямо сказать не задался. Особенно сильно он был взволнован вступительной дискуссией на уроке астрономии. И хотя Миша уже давно убедился, что всё сказанное Марьей Ивановной всегда как минимум чистая правда, а то и настоящий клад, он решительно не понимал, к чему был сегодняшний балаган и затеял своё собственное расследование.
"Яркое геометрическое тело с перемещающимся множеством объектов внутри. Что это?" – таков был вопрос дня от Миши и к вечеру была набрана следующая статистика: 56 процентов опрошенных утверждали, что это Солнце, 38 процентов были уверены, что это телик, остальные варианты разнились и не поддавались никакому обобщению.
Тем не менее, желаемой ясности проведённый опрос Мише не принес. Как ни старался, он никак не мог определиться, что делать с полученными результатами. Вся надежда была на домашних, которые единственные оставались неохваченными, а там уже будь что будет.
– Мама! Мама! Хочешь загадку? – выпалил Миша, стоило только ему переступить порог.
– Давай… – как-то отрешённо и уныло ответила Лена. Она явно была чем-то расстроена.
– Яркое геометрическое тело с перемещающимся множеством объектов внутри. Что это? – отчеканил Миша.
– Эммм… Это телевизор? – ответ матери звучал неуверенно и слегка вопросительно.
– Засчитано! – подытожил Миша, – а где папа?
Неопрошенным оставался всего один человек.
– Папа сегодня будет поздно, – с трудом выдавила из себя мама и на её глазах проступили слёзы.
– Что-то случилось? – взволнованно спросил Миша.
Спонтанно отступив от уговора никогда не вмешивать в семейные разборки детей, Лена всё-таки решилась искренне поделиться с сыном, чем она так опечалена. Наверное потому, что поделиться ей больше было не с кем, а держать это в себе не было уже никаких сил.
– Сынок, я очень скучаю по твоему папе. Когда мы были моложе и наши отношения только начинались, мы спешили друг к другу. Когда мы оказывались рядом, мы всё делали вместе с любовью. А если и не вместе, то чувствовалось большое тепло.