Настолько я сроднился, как с тобой.
Вот подступает волнами живыми
Их медленно колеблемый прибой.
Ни буйством красок, пестротой названий,
Не увлекут души в нездешний сон.
А между тем, без тихих их признаний
Так не звучал бы солнцем небосклон.
Так не клубилась бы гроза покровом синим,
Когда б не стыли васильки среди полей
От красоты небес дориносимой,
А пуще от сознания своей.
Земля была бы хуже замарашки,
Грубее домотканого холста,
Когда б, как снегом, ворохом ромашки
Весна не обожгла её уста.
Вдруг вспыхнула… Да нет, не рассмеётся!
Но я твоё волнение пойму.
Ведь полевой цветок едва качнётся,
А бурю дарит сердцу моему.
«Гроза надломленной сиренью…»
Гроза надломленной сиренью
Распахивает небеса,
Уже готовые к прочтенью
И зазвучать на голоса.
Я счастлив этой вспышкой краткой,
Что на страницах бытия
Не отцветающей закладкой
Заложена душа моя.
Среди минутных озарений
Тем легче нам читать с листа,
Как этой молнией сирени
Вдруг загоралась береста.
Первый снег
Я брошусь вдоль реки и буду продолжаться,
И будут берега меня сопровождать.
И будут, как в реке, во мне преображаться
Берёзы в золото и в облака опять.
Пусть солнце щурится с прохладцею во взгляде,
Я для того любил негромкость этих вод,
Чтоб в безымянной находить отраде
То, чем душа несуетно живёт.
Среди людей я прикоснулся к смерти.
Под движущимся небом средь полей
Всё безобразье ножевых моих отметин
Мне осень вызвездит алхимией своей.
Без сожалений, но и без проклятий
Я, весь серебряный, здесь буду втоптан в грязь.
С одним лишь небом я искал объятий
И, наконец, душа с ним обнялась.
Я наравне теперь со всею этой ширью,
Со всею этой высью наравне,
И равноденствием взываю к перемирью
Грозу на небе и росу в стерне.
«Так что же значишь ты, полночный соловей…»
Так что же значишь ты, полночный соловей?
Какой бессмертный рай или смертельный ад
Ты превозносишь песнею своей,
Хотя бы к чёрту здесь летело всё подряд?!
Зима замкнула наглухо окно.
Но даже стужа не замкнёт души,
Где много отцвело, а больше сожжено,
А розы памяти всё так же хороши.
«Здесь движется весна…»
Здесь движется весна
И яблоневый сад,
Едва восстав от сна,
Расцвечивает взгляд.
Неловок и нетвёрд
В движениях своих,
Он чувствует аккорд,
Что разрешится в них.
В корявых пальцах рук
Вдруг зреет ураган,
Как будто каждый сук
И флейта и орган.
Изорвана кора,
Изломанны стволы,
Но в глубине нутра
Жужжит душа пчелы.
Достаточно щелчка
И сжатое в комок
Предчувствие цветка
Перерастёт в цветок.
Зарозовел один,
За ним зацвёл другой,
Взрывая сон седин
Младенческой игрой.
И отступила спесь
Всех трещин и заплат.
О, как раскрылся весь
Весенний звукоряд.
«Так ясно в небесах…»
Так ясно в небесах!
И вдруг на солнце ливень.
Нет, мы живём не в снах,
А где-то между ними.
Зацепки нет прямой,
Но жизнь – в моём сознанье —
Обратный путь домой,
Игра на узнаванье.
Где