Насреддин незаметно перевоплотился в арабскую фигуру Джоха и появился вновь в сицилийском фольклоре. Рассказы, характерные для Центральной Азии, отражаются в русском Бал-де, в Дон Кихоте и даже в старейшей французской книге «Сказки Мари».
К Мулле относятся по‐разному: то как к очень глупому, то он невероятно умен, то он обладатель мистических тайн. Дервиши используют его в своих учениях в качестве образа для иллюстрации шутовского характера человеческого ума. Жизнеспособность Насреддина такова, что республиканская Турция, где дервишские ордена были запрещены сорок лет назад, публикует о нем брошюры в целях привлечения международного туризма.
Ученые потратили много чернил на Насреддина, хотя, согласно традиции, у него было мало времени на них. Передают, что Насреддин говорил о себе следующее: «В этой жизни я перевернут вверх тормашками», – поэтому некоторые доходят до того, что переставляют в обратном порядке предполагаемую дату его смерти, пытаясь выяснить, где же правда.
Суфии, считающие глубокую интуицию единственным реальным проводником к знанию, используют эти истории почти как упражнения. Они просят людей выбрать для себя несколько историй, которые особенно привлекают их, и сделать своими собственными. Учителя дервишей говорят, что таким образом можно пробиться к высшей мудрости.
Но суфии разделяют и мнение тех, кто, не следуя по мистическому пути, просто наслаждается подобной литературой, как это делали люди на протяжении многих веков.
Мулла Насреддин, Глава Дервишей и Хозяин скрытого сокровища, совершенный человек… Многие говорят: «Я хотел учиться, но здесь нашел только безумие». Однако, если они будут искать глубокую мудрость в другом месте, они, возможно, не найдут ее.
Альтернатива
Я человек гостеприимный, – сказал Насреддин в чайхане группе своих дружков.
– Очень хорошо; раз так – возьми нас к себе поужинать, – сказали самые жадные.
Насреддин собрал целую толпу и направился с ней к дому. Когда они уже были у цели, он сказал:
– Я пойду вперед и предупрежу жену, а вы подождите здесь.
Когда он сообщил жене эту новость, она принялась колотить его.
– В доме нет еды – отправь их обратно!
– Я не могу этого сделать, на карту поставлена моя репутация гостеприимного человека.
– Тогда поднимись наверх, а я скажу им, что тебя нет дома.
Прождав почти час, гости начали беспокоиться и столпились у дверей, крича:
– Впусти нас, Насреддин.
Жена Муллы вышла к ним:
– Насреддина нет.
– Но мы видели, как он вошел в дом, и все время наблюдаем за дверью.
Она молчала.
Мулла, наблюдавший за происходящим из верхнего окна, не удержался и, высунувшись, закричал:
– Я ведь мог выйти через заднюю дверь, разве нет?
Почему мы здесь
Однажды вечером Мулла Насреддин шел по безлюдной дороге и увидел группу всадников, приближающихся к нему.
У него тотчас разыгралось воображение: он представил себе, что его схватили и продали в рабство или завербовали в армию.
Насреддин бросился наутек, перелез через кладбищенскую ограду и улегся в открытой могиле.
Озадаченные его странным поведением, честные путешественники последовали за ним.
Они нашли место, где он лежал в напряженном ожидании, дрожа и вытянувшись во всю длину.
– Что вы делаете в этой могиле? Мы видели, как вы убегали. Не можем ли мы помочь вам?
– То, что вы способны задать вопрос, не означает, что на него есть прямой ответ, – сказал Мулла, смекнувший, что произошло. – Все зависит от вашей точки зрения. Если уж вам надо знать, то я здесь из‐за вас, а вы здесь из‐за меня.
Никогда не знаешь, когда может понадобиться
Насреддин иногда перевозил людей в своей лодке. Однажды один нервный грамотей нанял его, чтобы переправиться через очень широкую реку. Когда они отплыли от берега, ученый поинтересовался, не будет ли бури.
– Не спрошай меня об этом ничего, – сказал Насреддин.
– Вы что, никогда не учили грамматику?
– Нет, – ответил Мулла.
– В таком случае ваша жизнь наполовину пропала даром.
Мулла на это ничего не ответил.
Вскоре поднялся сильный шторм.
Утлое суденышко Муллы стало наполняться водой.
Он наклонился к спутнику:
– Вы когда‐нибудь учились плавать?
– Нет, – ответил педант.
– В таком случае, учитель, вся ваша жизнь потеряна, ибо мы тонем.