Я не узнала машину, и на секунду у меня возникло чувство, что вот-вот произойдёт нечто захватывающее. Возможно, кто-то пришёл сказать мне, что я выиграла большой приз.
Я натянула грязную вчерашнюю футболку и попыталась вспомнить, не участвовала ли я когда-нибудь в розыгрыше призов от производителей хлопьев «Медовый монстр», или же картонная упаковка так и застряла за тостером.
Я была почти уверена, что она застряла за тостером.
Положив руки на перила, я, не опираясь на ноги, перемахнула через перила и бесшумно приземлилась на нижней части лестничной площадки. Здесь я повертела головой. Где же мама? Похоже, она, засунув в уши затычки, занималась своей утренней йогой и даже не слышала, что в дверь позвонили.
Я остановилась в прихожей и выглянула на улицу.
По ту сторону стекла, прижимаясь к нему, кто-то стоял, но поскольку наша входная дверь сделана из старинного матового стекла с изображениями корабликов, мне был виден лишь тёмный силуэт. Я предположила, что у этого человека нет зонта, и он пытался укрыться от дождя на нашем крыльце.
Дзынь-дзынь.
На мгновение у меня мелькнула мысль: вдруг это безумный убийца с топором? Но потом я решила, что безумный убийца с топором вряд ли станет звонить в дверь в девять часов утра в субботу.
Я снова посмотрела на тень за стеклом. Вряд ли это страшная тень, она ведь не выше меня.
И я решила рискнуть.
Резким движением я распахнула входную дверь.
– Скарлет? Скарлет Мак-Налли?
На пороге стоял круглый улыбающийся мужчина в дублёнке и с бородой Санта-Клауса. Нет, это определённо не безумный убийца с топором, хотя по нему не скажешь, что он пришёл сказать мне, что я что-то выиграла. Он скорее был похож на покупателя кресс-салата. Я уверена: люди, которые говорят вам, что вы выиграли приз, не водят допотопных автомобилей, предпочитая машины, сделанные в этом веке.
В руках он держал коробку.
– Да? – сказала я, оглядываясь на маму. В данный момент та делала упражнения на растяжку мышц. Она по-прежнему ничего не замечала, но я была уверена, что справлюсь сама.
– Доброе утро, Скарлет. Я был адвокатом твоего отца.
Незнакомец стоял прямо в дверях; половина его дублёнки была тёмной от дождя. Адвокат?
Не зная, что сказать, я просто таращилась на необычного гостя. Я могу, не мигая, смотреть на людей целую вечность, а вот у них такое получается плохо. Это дает мне преимущество.
Заметив, что ему становится неловко, я решила дать ему шанс и моргнула. Но он, похоже, растерялся ещё больше.
– Я действую согласно указанию твоего отца.
– Папа… но ведь он…
– Да, Скарлет, но он оставил эти вещи на моё попечение, чтобы я вручил их тебе в твой одиннадцатый день рождения. Тебе ведь на прошлой неделе исполнилось одиннадцать, да?
Он крепко держал коробку, как будто собирался унести её обратно.
– Да… во вторник.
– Ну, с прошедшим днём рождения тебя! Теперь она твоя.
С этими словами он поставил коробку на ковёр, нащупал дверную ручку, прикоснулся к полям шляпы и вышел на улицу.
– Почему именно одиннадцать? – крикнула я ему вслед сквозь завесу дождя.
– Понятия не имею… возможно, он думал, что ты будешь достаточно взрослой и не станешь искать встреч с его менее симпатичными друзьями.
Горбясь под струями дождя, он поспешил к своей машине.
– Да ты особенно не волнуйся.
Дверца скрипнула, и когда он, сев за руль, захлопнул её, от дверцы машины отлетела маленькая частичка краски.
Дав задний ход, он едва не наехал на одну из грядок с кресс-салатом и, шлёпая по лужам, покатил прочь. Видавшая виды машина свернула на главную дорогу и исчезла из виду.
Я уставилась на коробку, затем подняла её с пола и встряхнула. Внутри что-то звякнуло, но не слишком громко.
Папа.
Это от моего отца.
Мой папа был грабитель. Вор. Человек, о котором никто не вспоминает.
Вот уже пять лет, как его нет в живых.
Элли и дядя Дерек
Я сидела у подножия лестницы, глядя в дверной проём гостиной на мамину спину. Я уже хотела окликнуть маму, но потом посмотрела на своё имя, написанное на крышке коробки, и промолчала.
Я всегда могу рассказать ей позже.
Мне было видно, как Сидни швырял в ванну игрушечные машинки. Они падали с громким стуком.
Наверно,