Как обычно, Елена, сотрудник поликлиники города П., опаздывала на работу. Сколько ей ни говорили, как её ни наказывали, но она была неисправима. Такой она была человек. Не вовремя прийти на работу – черта её характера. Тем более теперь, когда только что прошли новогодние и рождественские праздничные дни. Но ещё стояли тёмно-чёрные январские дни, и утром так хотелось спать. Она спешила, но только зависело это не от неё теперь, кое-как влезла в маршрутное такси, стоя, согнувшись у самой дверцы. Доехав до центрального рынка, она пересела на автобус большой вместимости, и всё равно она задержалась. Сама по себе Елена была жаворонком, а теперь вот вставать необходимо было рано. Медсестра её кабинета из-за этого стала на четвертинку ставки подрабатывать в другом кабинете, и успевала и там, и здесь, тем более, что жила здесь недалеку от поликлиники. Для врача, кем работала Елена Викторовна, это было даже хорошо. Но доктор она была хороший, именно как доктор, не как человек, а как профессионал. Как к врачу на неё жалоб от пациентов не приходилось разбирать администрации. Но претензии на опоздания были. Не успела она переодеться, как в кабинет к Елене Викторовне зашла медсестра Танечка из соседнего кабинета и сказала, что её вызывает главный.
– Звонила сейчас секретарь, Вас просят сейчас же зайти. А что это у Вас телефон не отвечает.
– Ой, что это такое, Елена Викторовна? – испуганно посмотрела на неё только что за Танечкой появившаяся медсестра Галина.
– Да опять, поди, какого-нибудь блатного облизать заставят. Ну ладно, я сейчас. Скажешь, вызвали на ковёр. По жалобе, если кто спросит, – сказала она и направилась в кабинет главного. Хотя в душе понимала, что её опять будут костерить за опоздания, или еще хуже за то, что кому-то нагрубила. Правда, некоторым пациентам она бы подсыпала стрихнину, или цианистого яду. Говорили ей в студенческие годы на кафедре психиатрии, что у нас семьдесят процентов – это психически больные. Из них четырнадцать процентов, которых нужно держать в психиатрическом стационаре. Ещё пятнадцать процентов, которых держать не надо, но они создают проблему окружающим, нормальным людям. Из этих пятнадцати три процента – это патологические кляузники, им, что не делай, всё не так, и готовы жаловаться, писать жалобные письма…, – думала так Елена, когда услышала, что её вызывают к главному.
Она тяжело встала из-за своего рабочего стола, заваленного медкартами, под которыми и спрятался телефон местной линии. Её округлая фигура, влезала в кабинет, не то, что бы с трудом, но с определёнными ограничениями, слегка располневшая стать за последние годы, придавала ей некоторую солидность как доктору. Длинные светло-русые волосы она чаще всего заплетала в косу, а иногда делала укладку. Сегодня, как и всю зиму, она пришла с косой.
– Ой, да что Вы такое говорите?! Пускай расходятся от плохого доктора, – ворковала ей вслед медсестра Галина.
В кабинете главного сидел начмед, и сам хозяин больницы.
– Проходите, садитесь мы на минутку. – Они ещё решали о чём-то с начмедом, обсуждая внутрибольничные дела, связанные отчётами.
– Елена Викторовна, вот тут с местного телевидения звонили, им нужна наша помощь, – начал сидевший в своём кресле главный врач. – Да, а нам нужна реклама, – продолжал он. – Мы тут подумали и решили: предложить Вашу кандидатуру и ещё одного нашего коллегу. У них требование – дама за тридцать, ну, чтобы и на лицо была фотогеничная, и без лишних комплексов. Вот мы решили, что Вы – самый подходящий кандидат представлять нашу больницу на телеэкране. …
– То есть, я без комплексов?
– Вам предстоит поучаствовать в телепроекте, – продолжал главный, не замечая её колкости. – Не подведите наше учреждение! Это ведь реклама, а реклама, знаете ли, это двигатель прогресса. Сейчас больницы зарабатывают на медицинских услугах, которые оказывает и наше учреждение по ОМС. Вы ведь знаете это? Чем больше пациентов к нам придут с помощью рекламы, тем мы будем богаче. – Он это выпалил с улыбкой на лице, так, как будто она согласилась.
Елена после такого напутствия слегка затряслась.
– Да Вы не бойтесь, мы Вам график подстроим, – стал успокаивать её начмед.
– Нужно поддержать авторитет нашего учреждения, – продолжил главный. – Будут снимать, как ты работаешь, как проводишь отдых. Это для презентации. А я так тебе скажу, всё время работы мы скорректируем с учётом твоего участия в телепрограмме. Но ты нас не подкачай. Вот завтра в 10-00 ты должна быть на отборе у них. Там представители от всех клиник будут, – и он протянул ей плотный кусок бумаги с текстом и рисунком. Это она заметила, бросив взгляд, но не вчитываясь.
– А что мне там нужно будет делать? – наконец-то ей удалось спросить.
– Танцевать, – успела она услышать уже за дверью.
Не