Дать счастья, радости, добра!
Сто восемь амфор размышлений,
Здесь чувств нешуточный разлив,
Мгновений страсти и сомнений,
Вся жизнь моя в котлах бурлит!
От вас не жду ни восхищений,
Ни осуждений за слов руду.
Открыла душу перед вами,
К ней уважения лишь жду!
«Дикарка я твоя, пастушка Суламифь…»
Дикарка я твоя, пастушка Суламифь,
Та, что тебе в тот вечер повстречалась.
И в винограднике хранится вещий миф
О том, как я его сберечь тогда пыталась.
А ты, мой Царь царей, мечтал ли о такой
Девушке простой, что всё отдать готова,
Такой безудержной, безумной и земной,
Всего лишь за одно чарующее слово,
За нежный взгляд, за сладкий стон,
Что предназначен был лишь мне?
Пусть это был наш общий сон
И были мы вдвоём в том сне.
Готов ли ты остаться в нём,
Где я тебя неистово ласкала,
Возлюбленный мой Соломон,
Словам твоим, любя, внимала?
Я виноградник свой не сберегла!
Тогда как ты пожертвовать чем рад,
Чтобы разверзлись голубые купола,
О ты, мой Бог, мой царь, мой раб!?
«Вся в Александра и зная о том…»
Вся в Александра и зная о том,
Воспламеняюсь я вечным огнём.
Смогу, если надо, и мир покорить
Своею любовью, готовой любить!
А все страны, которые дед пересёк,
Знакомы с рожденья – я тот огонёк,
Горевший в душе амазонки младой,
Что сердце его пронзила стрелой.
Стрелою амурной – такие дела,
Красавицу дочку ему родила –
И постепенно, за веком века,
Во мне отразилась его ДНК!
И, ощущая жар тот в груди,
Себя убеждаю: «Смелее иди!
Преодолеешь преграды в пути!
Они в подсознанье, надо дойти!»
В шуме волны послышалось мне:
«Силу души черпай в вечном Огне!
И станешь такой же великой, как я!
Дерзай и свершай! Вот в чём воля моя!»
«Говорят, что я Ночи Царица – Лилит!…»
Говорят, что я Ночи Царица – Лилит!
О, бойтесь меня, кто ночами не спит.
Кто ждёт, вожделея, любви и услад,
Тот пытке отдаться моей будет рад!
Ярящийся Хаос, смертелен мой яд,
Низвергну его в огнедышащий ад!
Познает он тайны и горечь любви,
А после другая хоть зови не зови –
Он мой и готов свою кровь всю отдать,
Лишь только б ещё хоть разок воспылать
Той страстью, испытанной с девой Лилит!
Уж с земными, простыми, ничто не горит!
Бесчувственно тело, не трепещет душа,
В истоме взывает ко мне, чуть дыша:
Вернись, моя страстная дева Лилит,
Моё исступленье твой лёд остудит!
Жизнь свою брошу к твоим я ногам,
Своё сердце тебе на закланье отдам!
Но я – ночи царица, я – демон Лилит,
Из смертных меня ни один не смирит!
Лишь злобно смеюсь я в ответ дуракам:
Знайте, каждый из вас создал Ад себе сам!
«Я – Ева! Дева та, что с Древа…»
Я – Ева! Дева та, что с Древа
Познанья плод сорвать посмела…
Нет, не съела – я надкусить его успела,
Как тело… Какое стало тело! Нет, не бело,
Но… Раньше оно так не горело и не хотело!
Понять бы голос своего проснувшегося тела!
– О Ева, запрет Отца нарушить как посмела? –
Адам вдруг появился и раскричался смело.
И что его во мне так рассердило и задело?
Нет, у меня важнее есть сейчас ведь дело:
Прикрыть бы срочно чем моё нагое тело.
О ужас, как я раньше ходить так смела?
Да, смелая была тогда, до встречи Змея!
О-о, Змей-искуситель, души ценитель,
Что ж, Змею я отказать уж не посмею!
Верю, голос тела он разъяснит умело.
Тело! Лесть елея каплет из уст Змея…
Немею, не понимая, где я, с кем я…
Племя… Змеиное родится племя –
Посеяно