Транспорт был пожилым. Не таким, как крейсер 2100 года постройки, весь в шрамах Восстания Наци 2130-го, с романтическим ореолом сотни лет эксплуатации, пневматикой люков и плоскими экранами вычислителей1. И не таким, как хранящая воспоминания о десятке хозяев и смелых вечеринках роскошная яхта 2180-го с маленькими тайными отсеками для контрабанды. Он был пожилым примерно как рудничная тележка, выпущенная с завода год назад и уже запользованная хозяевами почти до полного износа. Гравипривод разболтан, управление барахлит и может случайно свернуть не туда, потому что комплектация была самой дешевой в серии.
Транспорт был загружен осмиевой рудой и деревом с Ромула, он постепенно выгружал небольшие партии в попутных системах, подхватив заодно несколько контейнеров редких изотопов с Триара. Основной груз предназначался для производства городов и направлялся, конечно же, в систему Гвелин. Тридцать человек команды и четверо оставшихся пассажиров встречались лишь изредка в местной версии кают-компании – двадцать на десять метров, несколько больших столов, мощный синтезатор пищи и бытовой андроид класса гамма, чтобы умел вытереть со стола. В то время как на нормальных кораблях вирт был везде, чипы для поддержки сети были встроены в стены через каждые десять метров, тут не было даже этой базовой услуги. Хочешь в сеть – сиди в каюте, что Эрик в основном и делал, борясь со скукой и местными вычислителями.
Единственное происшествие за весь полет – уход в вирт одного из пассажиров. Бывший военный, вероятно, утратил смысл жизни и присоединил свой разум к какой-то из сетевых сущностей без шанса на отключение. Если бы это случилось на планете, его бы спасли, но момент был выбран удачно, прямо перед варпом, и сознание полковника осталось размазанным между двумя звездными системами. Эрик много слышал о таких случаях, но надеялся, что у него самого есть профессиональный иммунитет.
Студент Тройной Лаборатории в системе Триар, Эрик Ройн в свои тридцать лет любил технические новинки, девушек и путешествовать. Точнее, он думал, что любит путешествовать, потому что доходы студента не очень-то позволяли это проверить. На последние он купил себе роскошный биомонитор в наручном исполнении и теперь периодически постукивал по широкому браслету пальцем, проверяя – радиация в норме, вирусов нет, бактерий нет, химического загрязнения… есть. Небольшое. Очень пожилой корабль. Делать ничего не пришлось – монитор сам подправил параметры работы наноботов в крови. Удобное устройство. Сразу ясно, что его владелец бывает там, где обычные имплантированные биомониторы не тянут. В качестве дополнительной возможности Эрик заставил его постоянно проверять окружение на сетевые вирусы, поэтому браслет то и дело разноцветно помаргивал.
На втором варпе к транспорту подошел катер, и с него высадилась другая группа, претендующая на свободные каюты. Тут странности были налицо – как минимум, потому что рядом не было ни планеты, ни города. Одинаково одетая четверка несла одинаковые сумки, сразу понятно – армия. И никаких имен.
На следующий день старший присел за его стол в кают-компании. Обветренное лицо, бритая голова, удивительно мягкий взгляд, расслабленные движения. Пустой аватар в вирте.
– Спокойной пустоты, – поздоровался он. Традиционное приветствие для флотских. Только вот Ройн не был флотским и незнакомец был старше его лет на пятьдесят.
– Спокойной, – согласился Ройн.
– Студент? Д-археология?
Спорить пока смысла не было. Хотя эти данные он и не сообщал транспортной компании, но видимо, привычка постоянно чистить пространство вокруг себя от сетевых вирусов выдала его с головой.
– Да.
– Что можешь сказать о людях, что сошли на Ксон?
Ругаться было рано, но ведь есть же закон.
– А почему я должен что-то говорить?
– Хороший ответ, – без заминки среагировал старший. Перед его грудью проявилась голограмма удостоверения. Фотография в форме без знаков различия. Имя – пробел. Звание – лейтенант. Подразделение – Специальный Научный Корпус. Приписка – Цивирус-1, довольно далеко. И все, даже род войск не указан. Удостоверение было подлинным, Эрик видел глазами специалиста. Теперь спорить было уж точно бессмысленно, только вот и сказать было почти нечего, об этом он грустно и сообщил лейтенанту. А затем предложил поискать в корабельных записях, например, посмотреть данные с датчиков в каютах.
– Да-да, – с деланным энтузиазмом согласился лейтенант, и Ройн почувствовал себя идиотом. – Там ничего нет. Запись не вел?
– Нет, а зачем? Приятные люди, да и пересекался я с ними только за едой.
– А ты проверь.
Ройн прокрутил память (не свою, конечно, а расширителя2) и обнаружил полное отсутствие записей за пять дней. Как будто он не открывал глаз или постоянно спал. Причем до разговора ему даже не приходило в голову