Звонок избавил от объятий сна.
Будильник? Но сегодня же суббота.
Надев халат, к двери пошла она.
Внутри росла тревога отчего-то.
Весть о наследстве с заказным письмом
В обмен на подпись почтальон доставил.
Получен с полным правом отчий дом.
Неясный сон вдруг обернулся явью.
В гостиной, опустившись на ковёр,
К шикарному дивану прислонившись,
Задумалась Мария. До сих пор
Ничто не удивляло так. Добившись
Всего, о чём мечталось, к сорокА
/Карьера, деньги, собственное дело/,
Она не ожидала, что тоска
Нагрянет невзначай в конверте белом.
Жила себе спокойно тридцать лет,
Не вспоминая городок далёкий.
Вот выпал шанс найти тот самый след,
Что детство Маши оборвал жестоко.
Ей десять. Их большой уютный дом
Весь в виноградных листьях утопает.
Смеются мама с папой за столом.
Пампушек горка – на тарелке с краю.
– Ну, как водичка? – говорит отец.
– Наверно, нанырялась до упаду?
Да, лето – детских радостей венец.
Как повезло всем нам, что речка рядом.
– Папуля, там сегодня шум и гам!
Как будто город весь пришёл купаться.
Я бутерброды раздала друзьям,
А их явилось где-то целых двадцать!
– Пора обедать, – мамина рука
Затылок так привычно приласкала.
– Вот свежий борщ. Совсем без буряка.
Всё, как ты любишь. И кусочки сала.
Невероятно быстро съев обед,
В свой будуар девчушка поспешила.
Такого шика у подружек нет.
Она своих родителей ценила
И уважала. Крепкая семья
В соседях многих зависть вызывала.
Пытались отыскать любой изъян.
И ядом горьким их сочились жала.
Но нипочём родительской любви
Те пересуды. Отвечали смехом
На все попытки словом отравить
Их личный рай завистникам в утеху.
Улёгшись на огромную кровать,
Немного о принцессах почитала.
Потом вдруг захотелось Маше спать.
Перекупалась, видимо. Устала.
Проснулась поздно. За окном – луна
Ей сообщила о приходе ночи.
Открыла дверь – ворвалась тишина.
Неясный страх внутри неё клокочет.
Спустилась вниз. Расширились глаза,
И дикий ужас отнял речь мгновенно.
Вмиг стало ясно: не вернуть назад
Былого счастья. Кровь застыла в венах.
Там, на коленях, стоя на полу,
Отец, за руки ухвативши маму,
Рыдал. Нож окровавленный в углу
В горшок с большим цветком вонзился прямо.
На неподвижной маминой груди
Пятно на платье расплылось. О, Боже!
А папа никуда не уходил.
Казалось, что лишится жизни тоже.
Сирены вой взорвал ночную тишь.
Отца – какой кошмар – арестовали.
– Я не хотел! Прости меня, малыш!
Но Маша это слышала едва ли.
Застыв в гостиной, будто истукан,
Не плакала. Совсем иссякли силы.
Нет больше мамы. Чей коварный план
В реальность жизнь блестяще воплотила?
Родная тётя Машу увезла
Подальше от свершившегося ада.
– Прекрасной Вера женщиной была.
Но ты не вспоминай её, не надо.
Забудь мою несчастную сестру.
Мы заживём вдвоём. Мне будешь дочкой.
Тебя не брошу, я клянусь, не вру!
На прошлом, Маша, время ставить точку.
И вправду, полюбила всей душой
Родная тётя бедного ребёнка.
Игрушки, книжки сыпались горой.
И через год смеялись вместе звонко
Над шутками. Болтали обо всём.
Своих детей у тёти не случилось.
А Маша, переехав в новый дом,
От прошлого как будто отстранилась.
Ей двадцать два. Окончен институт.
Филологов в стране чуть больше стало.
Знакомые в редакцию зовут.
Писать