На небе зажглись звезды, воздух чист и прозрачен, повсюду глубокая тишина; кой-где только мелькает огонек, а около него семья арабов готовит свой скудный ужин, да изредка слышится фырканье верблюда между тем на небе показалась луна и осветила эту чудную картину. Тогда пустыня делается в полном смысле величественною, и трудно представить человека, который бы не был поражен этою картиною, который бы не пожелал наслаждаться ею целую жизнь. Напрасное желание! Мрак ночи рассеивается, наступает утро, и на безоблачном горизонте показывается солнце в виде красноватого пятна… и пр. (стр. 203).
В риторическом отношении описание это безукоризненно. Но тем не меньше – это лирическое пустословие, которого не следует допускать в серьезной книге.
Другого рода неловкость заметили мы в уроках г. Аркадия Павловского: он довольно легкомысленно обращается с историей. Рассказывая о действиях в Африке муллы Фоди, он выражается следующим образом: «Воззвания Фоди пронеслись по земле Феллата с быстротою молнии, – и, как бы по волшебству какому, мирные до того времени пастухи вдруг стали отважными воинами» (стр. 279). Такие волшебные превращения в истории могут еще быть уместны в исторических романах Александра Дюма и компании, но они весьма жалки в серьезной книге, и тем более в книге, недурно составленной. Конечно, это не вредит достоинству чисто географических сведений: автор может вовсе не понимать истории и все-таки сделать очень обстоятельный гидрографический очерк. Но в таком случае не следовало бы уж и пускаться в историю, чтобы не внушить ученикам нелепой мысли, будто исторические перевороты могут совершаться «вдруг, как бы по волшебству какому».
Впрочем, говоря вообще, уроки гг. А. Павловского и В. Л. все-таки лучшее, что мы имеем на русском языке относительно географии. Чтение их может быть весьма полезно для учеников старших классов гимназий и даже для многих взрослых людей, учившихся географии по Арсеньеву и Ободовскому.[3] Мы не сомневаемся, что даже многие из преподавателей найдут себе немало нового в книжках гг. А. Павловского и В. Л. Словом – книжки эти имеют значение популярного курса географии, довольно искусно составленного по новой методе и по хорошим источникам. Но, признавая за ними это достоинство, мы сильно сомневаемся, чтобы «Уроки географии» в том виде, как они напечатаны, могли в самом деле служить учебным руководством на первых степенях обучения. Сомнение это прежде нас выразил г. А. И. Кронеберг в «Атенее», при первом выпуске уроков гг. Павловского и В. Л. Теперь авторы (или – собственно – один автор, г. Павловский) напечатали при втором выпуске «Ответ на рецензию г. Кронеберга» и в ответе этом оспаривают положения рецензента.[4] Мы бы не обратили внимания на эту полемику; но издатели «Уроков» сами говорят, что в ответе их есть замечания, которые могут пригодиться и гг. преподавателям и рецензентам. Постараемся же отыскать эти замечания. Прежде всего г. Павловский (подписавший «Ответ») говорит, что уроки и не назначались для элементарного курса, а читаны ученицам, уже два года проходившим элементарный курс географии в приготовительном классе. Этим объяснением, по нашему мнению, весьма мало изменяется положение вопроса, поставленного г. Кронебергом. Нельзя не согласиться, что изложение книги «Природа и люди», при всей живости и увлекательности, во многих случаях превышает понятия не только начинающих изучать географию, но и тех, которые уже прошли общее обозрение стран света и познакомились с географической терминологией. Г-н Павловский сам соглашается с этим, но не считает этого недостатком, приводя в свое оправдание причину, которая нам показалась несколько забавною. Он хочет уверить читателя, что хотя в уроках его многое действительно неполно, кратко и изложено в виде намеков, но это ничего не значит, потому что в конце каждого урока перечислены источники, в которых можно найти изложение полное и вполне удовлетворительное. По нашему крайнему разумению, подобный способ составлять хорошие руководства был бы уж слишком легок. Стоило бы только перечислить главнейшие источники и лучшие руководства по какой угодно науке, и дело с концом: вся ответственность за собственное изложение снималась бы с автора! Но здравая критика не может уволить автора от этой ответственности: ей нет дела до того, какие книжки читал он; она смотрит только на то, что он написал. Следовательно, никак не может она изменить свое мнение о книге, когда автор в оправдание свое говорит, подобно г. Павловскому: «Ведь мы поместили в конце каждой статьи главные источники для преподавателей, а также, разумеется, и для рецензентов, а в предисловии сказали, что многие места в наших лекциях неполны или же очень кратко изложены и что источники дадут преподавателям возможность их пополнять» (стр. 394).