– Прошу сейчас же уволить меня в отставку. Я больше служить не могу, да и не хочу.
– Подожди, подожди, – пытался успокоить его Половцев. – Ты объясни сначала, в чем дело.
Никитин коротко доложил.
– Вот как? – удивился уже окончательно проснувшийся генерал. – Что же я могу сделать, если это приказание военного министра? Могу тебе посоветовать только одно – поезжай к генерал-прокурору и обжалуй распоряжение министра.
Через два часа Никитин явился в дом министра юстиции. Его обязанности временно исполнял Геннадий Дмитриевич Скарятин. Он выслушал начальника контрразведки и обещал немедленно внести протест. В одиннадцать утра Скарятин позвонил Никитину и извиняющимся голосом сообщил, что постановление правительства об отмене ареста Троцкого является окончательным.
О намерении арестовать Троцкого узнал весь Петроград. К начальнику контрразведки с протестом явилась группа возмущенных членов Петроградского Совета, что характерно – не симпатизировавших большевикам.
– Как? Вы хотели арестовать Троцкого?
В их вопросе Никитин услышал даже не упрек, а некое сострадание, словно начальник контрразведки был не в своем уме.
– Да. И сейчас этого требую!
– Но ведь это Троцкий! Поймите – Троцкий! – наперебой твердили депутаты.
По словам Никитина, постановление об аресте Ленина не вызвало такого протеста.
Тем временем следственные органы Временного правительства пришли к выводу, что лидеры большевиков в первых числах июля пытались поднять вооруженное восстание против государственной власти. Большевиков объявили контрреволюционной силой. Ленин обреченно сказал Троцкому:
– Теперь они нас всех перестреляют. Самый для них подходящий момент.
Министр юстиции Временного правительства и верховный прокурор Павел Николаевич Малянтович распорядился: «Ульянова-Ленина Владимира Ильича арестовать в качестве обвиняемого по делу о вооруженном выступлении третьего и пятого июля в Петрограде».
Ленин и очень близкий к нему Григорий Евсеевич Зиновьев, член ЦК и один из редакторов «Правды», скрылись из города, опасаясь суда и тюрьмы. «Ленина нет, – вспоминал потом Николай Иванович Муралов, который стал первым командующим Московским военным округом, – а из остальных один Троцкий не растерялся».
Троцкий не убежал из Петрограда. Он написал открытое письмо Временному правительству о том, что, если Ленина осмеливаются называть немецким шпионом, тогда и он просит считать его шпионом. Троцкий сам требовал своего ареста и гласного суда. И 23 июля Троцкого арестовали. Его продержали в Крестах два месяца, но потом вынуждены были выпустить. Тюремное заключение еще прибавило ему популярности.
Воспоминания об октябре 1917 года не оставляют сомнений: