Выстрел, произведенный младшим сержантом Яковлевым, оказался роковым: пуля, выпущенная из его автомата, попала в печень, и от полученного ранения Вадим Данилович Вершинин скончался на месте. Внешне это дикое совпадение может показаться подозрительным, однако следствие неопровержимо установило именно такое положение вещей, и, надо полагать, суд закрепит это мнение своим авторитетным решением. Таким образом, международный резонанс этого скорбного события, к счастью, окажется минимальным, что важно, учитывая предстоящую довольно скоро встречу «Большой семерки». Понятно, что в глазах цивилизованного Запада любая неестественная смерть чиновника столь высокого ранга свидетельствует об изрядном бардаке в государстве, но все же, согласитесь, заказное убийство выглядело бы гораздо хуже. А так остается только вспомнить классика и пожать плечами: ну что ж, в России по-прежнему две беды — дураки с автоматами Калашникова и проселочные дороги.
«Известия», 15 июня 2001 года
Часть первая
1
22 августа. Денис Грязнов
Жара, одно слово. В такую погоду надо пить много жидкости и совершать мало движений. В мареве дрожали дома и гаишники, в смысле гибэдэдэшники. Говорят, это переименование милицейское начальство устроило из-за невыносимого количества анекдотов о гаишниках. Так разве ж их стало меньше? Вот, например.
Гаишник-отец, то есть гибэдэдэшник, будит гаишника, то есть гибэдэдэшника-сына:
«Сынок, вставай, на работу пора».
«А сколько времени?»
«Полседьмого».
«Так ведь рано еще!»
«Какой рано, они уже полчаса бесплатно ездят!»
Мимо с диким урчанием пронесся какой-то крендель в байкерских прибамбасах на никелированном мотоцикле. Интересно, он был еще жив в своей броне, или, может, это такой всадник без головы и тормозов носится по столице…
Да, все-таки кондиционер — великая вещь.
Проезжая по Неглинной мимо театра «Школа современной пьесы», Денис Грязнов увидел, что афиша спектакля «Чайка» еще висит, и ухмыльнулся. Казалось бы, что такого: Чехов — он и в Африке Чехов. Ан нет. В Африке, может, и Чехов, а на Неглинной — шиш. К Чехову этот спектакль имел самое косвенное отношение. То есть имел, конечно: Треплев там, Тригорин, Аркадина, все эти субчики шлялись по сцене, как и прежде, но только несли такое… А Денис повел в этот театр знакомую барышню. Вернее, малознакомую. Так вот оказалось, что некий досужий сочинитель решил продолжить чеховскую «Чайку». В смысле — закончить. Что же там заканчивать? А оказывается, Треплев-то не застрелился от несчастной любви, его убили!
Ничего этого Денис не знал, когда потащил в театр свою малознакомую барышню. Это была журналистка одного прогрессивного издания, готовившая большую статью о московских детективных агентствах. Денису она весьма приглянулась, и он всеми силами пытался продемонстрировать свою широкообразованную, разностороннюю натуру, которую криминальные вопросы волнуют в пятнадцатую очередь.
Когда же после первой четверти часа персонажи спектакля стали истово выяснять, кто именно из них прикончил бедного Костю Треплева, журналистка посмотрела на Дениса с жалостью — как на тяжелобольного, красноречиво покрутила пальчиком у виска и гордо удалилась. Денис пьесу тоже не досмотрел и так и не выяснил, кто именно в ответе за все. Судя по тому, как развивались события, это вполне мог быть как каждый в отдельности, так и коллективный сговор — вроде как у Агаты Кристи в «Убийстве в Восточном экспрессе». А еще очень может быть, что на самом деле и Константин Треплев не убивал чайку. Может, эта несчастная птица была склонна к суициду? Может, она застрелилась?!
…Сейчас же он ехал на Петровку.
Рано утром шефу частного сыскного агентства «Глория» позвонил начальник МУРа и попросил заехать к нему на работу к одиннадцати часам. Нельзя сказать, чтобы это было совсем обычно, чаще они все же общались по телефону. После двух чашек черного кофе и контрастного душа просьбу было решено уважить: не каждому частному детективу звонят домой главные официальные сыщики столицы. Даже если они состоят с ними в родственных отношениях.
Денис опоздал на несколько минут из-за того, что, когда парковал свой джип у знаменитого здания на Петровке, немного засмотрелся на странную парочку: дорогу пересекал пожилой мужчина гренадерских кондиций, рядом с ним без поводка и ошейника бежал ротвейлер, тоже гигантских размеров. А засмотревшись на них и в который уже раз печально раздумывая (о том, что вот, мол, нужна же «Глории» подходящая собака, а лучше несколько — бойцовая, поисковая и еще какая-нибудь, да только вот кто ими будет заниматься…), Денис слегка долбанул чью-то