Город Тургенева. Сергей Андреевский

почти все шестидесятые годы, сперва в меблированной квартире, а затем на собственной вилле. Здесь же, на этой вилле, написан и «Дым» – поэма Бадена.

      Тотчас по приезде в Баден я занялся проверкою «Дыма» по всем его живым следам. Едва я вышел из отеля, как один петербургский англичанин посоветовал мне: «Если хотите любоваться Баденом, то идите направо, по Лихтенталевской аллее». Лихтенталевская аллея! Она так часто упоминается в «Дыме», что я невольно взволновался, увидев ее перед собою. Здесь, под этими громадными стройными деревьями, дающими вечную тень, по гладкому, твердому грунту этой аллеи – ходила Ирина. Вот боковая дорожка, извивающаяся среди бархатного дерна в прохладе журчащего Ооса. С этой дорожки, оставив Литвинова, Ирина свернула в Лихтенталевскую аллею, чтобы сделать придворный книксен перед завиденною ею издалека герцогиней. Как ярко все это мне вспомнилось! И, право, Ирина с своей синей вуалеткой казалась мне живее и несомненнее всей той нарядной толпы, которая неслась в эту минуту в ландо, шарабанах и колясках по Лихтенталевской аллее, мелькая из-за черной колонады древесных стволов, под густым шатром зелени.

      По Лихтенталевской аллее я направился к курзалу, перед которым, как известно, начинается действие романа. Вот первая строка «Дыма»: «12-го августа 1862 года, в Баден-Бадене, в четыре часа дня, перед известною Conversation…» и т. д. По поводу этой строки я должен сейчас же сделать грамматическое разъяснение. Иной гимназист может спросить учителя: какое русское существительное соответствует прилагательному «известная»? Что такое Conversation? Гостиница, что ли? Такому любознательному мальчику следует ответить, что русское прилагательное женского рода соответствует у Тургенева иностранному слову того же рода Conversation и что баденский Конверсационсгауз называется сокращенно по-немецки Die Conversation, а по-французски La Conversation. Во времена Тургенева Баден был полуфранцузский город, как вследствие его близости к тогда еще французскому Страсбургу, так и вследствие бывшей между французами и баденцами давнишней симпатии. Здесь и поныне постоянно слышится французская речь. Из всех выдающихся немецких городов один только Баден до сих пор не имеет статуи Вильгельма I, а довольствуется только его бюстом. На улицах попадаются простолюдинки с громадными черными эльзасскими бантами на голове.

      Конверсационсгауз представляет собою высокое и длинное здание казарменного вида, под черепичною кровлею, с большими колоннами и маленькими окнами. Средний корпус его занят залами бывшей рулетки; в правом крыле помещаются читальни, а в левом – ресторан и кофейня ci-devant[1] Вебера. Теперь эта ресторация сдается кургаузом неизвестному арендатору. Говорят, что Вебер жив до сих пор и что когда «Дым» появился в немецком переводе, то Вебер очень рассердился на Тургенева за отзыв Литвинова о его мороженом. Впрочем, и в настоящее время безымянный преемник Вебера, вероятно, пользуясь своей неизвестностью, не боится запятнать свою честь и продолжает угощать публику скверным мороженым.