– Возвращайся, мать твою, назад! Долго ты еще будешь по граням бродить?
– Что? – С трудом похрипела я, сжавшись в комочек от раздирающей внутренности боли, и в отчаянии глядя, как ангелоподобное существо печально качнуло головой и исчезло в тумане, вновь оставив меня в одиночестве. Тут голос, от которого, казалось, зашевелился каждый волосок на теле, стал набирать еще большую силу, буквально сковывая меня по рукам и ногам, заставляя с бешеной скоростью проваливаться куда-то вниз, дико визжа от страха:
– Повелеваю именем Саломеи Изначальной! Тьма первородная, многоликая, приди на помощь сыну твоему! Верни душу непокорную! Grande antore skordi! Да будешь верной слугой мне в течение десяти лет, пока долг твой не будет оплачен полностью! Komarda vien ten more!
Последние фразы прозвучали еле слышно, словно тот, кто до этого буквально вопил во всю глотку, смертельно устал и с трудом шевелил губами, однако от этого его слова прозвучали не менее жутко. Даже более того, стремительное падение в никуда для меня было не так ужасно, как вероятность встретиться с этим незнакомцем лицом к лицу, поэтому я просто трусливо зажмурилась, отчаянно молясь, чтобы этот кошмар наконец-то закончился.
Все еще визжа во всю силу легких, резко распахнула глаза и в панике подскочила с земли, схватившись за горло и покачиваясь от невероятной слабости. Но, как только опустила взгляд, то тут же подавилась собственным криком и чуть было малодушно не рухнула в обморок, обратно на землю. Мое платье было изорвано в клочья, в запекшейся бурой крови, оголенные руки и ноги покрыты слоем грязи, еще совсем недавно прекрасные волосы были похожи на свалявшуюся паклю и грязными сосульками свисали вдоль лица. Я подняла потрясенный взгляд на молодого мужчину, устало привалившегося к стволу дерева и не спускающего с меня пытливого взора своих темных, словно непроглядные глубокие колодца глаз, в которых светилось неприкрытое любопытство. Тяжело дыша, и одновременно пятясь, отметила немалый рост незнакомца, вполне привлекательное лицо с прямым аристократичным носом и четко очерченными губами, в данный момент кривящимися в саркастичной ухмылке, с высоким лбом, на который падали волнистые темные пряди волос, добротную одежду и притороченный к бедру короткий меч. Не успела оглядеться по сторонам, как тело скрутила такая острая боль, что взвыв, рухнула на колени и обхватила себя трясущимися руками, глотая слезы.
– Потерпи, это фантомная боль. Скоро все пройдет. – Проговорил мужчина и его бархатистый, с рычащими нотками голос оказался тем самым, что вырвал меня из ласкового тумана несколько минут назад. – Возвращение души в тело не самый приятный процесс.
В полнейшем шоке вскинула голову и, протерев от слез и грязи глаза, уставилась на его небольшие клыки. Даже боль на мгновение отступила на задний план.
– Вампир. – Прошептала непослушными губами. – Высший…
– Для тебя, хозяин, детка. – Усмехнулся он, тяжело поднимаясь на ноги. Видимо, много сил потратил, чтобы вернуть меня с того света. Покачиваясь, он направился в мою сторону и вскоре рухнул рядом.
– Я, что, разве умерла?
– А ты не помнишь? – Прищурившись, мужчина схватил своими длинными пальцами мой подбородок и вынудил приподнять голову. Не думала, что испытаю еще большее потрясение, но это случилось, когда он небрежно приподнял мою верхнюю губу и принялся рассматривать зубы.
– Вот гадство! Ты еще и не низшей вернулась. – Раздраженно сплюнул он в сторону и, оставив меня в покое, брезгливо отер руку о штанину.
– Что? – Только и могла возмущенно выдохнуть, отползая потихонечку от этого жуткого типа.
– В твоей родне оборотни, случайно, не потоптались? – Надменно приподнял бровь вампир, явно ожидая правдивого ответа.
– Я… я ничего не понимаю. – В отчаянии прошептала, вновь давясь слезами, так как совершенно точно поняла, что ничегошеньки не помню про свою родню, как, впрочем, и про себя. – Что вам от меня нужно? Как я здесь оказалась?
– Вот у тебя, невестушка, я это и хотел узнать! – Рассмеялся мужчина потрясающим грудным смехом, но у меня в данный момент он вызвал лишь противные мурашки, табуном промаршировавшие вдоль позвоночника, так как сознание медленно, но верно, начала затапливать паника. Ведь неспроста он назвал меня невестушкой? Или просто издевается? Принялась судорожно оглядывать остатки платья, после чего сомнений больше не осталось. Тонкая паутинка кружев, бывшая видимо, еще недавно белоснежной и накрахмаленной, сейчас грязным ошметком свисала с лифа платья,