Метель
На мой город опускался снег. Сначала, ближе к вечеру не-помню-какого июля, с неба полетели первые робкие хлопья, но уже через четверть часа поднялась метель. Я и глазом не моргнул, как подоконник моей спальни утонул в сугробе. Я подбежал к окну: в свете фонарей проносились миллиарды снежинок, разметку на перекрестке замело сахарной пудрой, а припаркованные вдоль дороги машины укрылись белыми шапками и отправились зимовать на снежных перинах – да-да, в самый разгар лета. А что же здесь такого – метель в июле? Если задуматься, совершенно ничего особенного. Мой друг, физик по призванию и юрист по профессии, утверждает, что в конечном счете возможно все. Теория вероятности и старик Эйнштейн постарались: неизвестно, сколько на это уйдет времени, пусть миллиард миллиардов лет, но в июле может пойти снег. И вот, прошли миллиарды миллиардов. Я смотрю в окно и сквозь белую кутерьму разглядываю нелепых прохожих в футболках. Кто-то сделал вид, что ничего не происходит, кто-то боится замерзнуть и бежит домой (вот дурачки, где это видано – замерзнуть под июльским снегом?), а кто-то лепит снеговика и делает снежного ангела на том месте, где еще полчаса назад зеленел газон. Я открыл окно, и в комнату ворвались снежные искры – их было так много, что они не успевали таять – и покружась в танце под потолком, опускались вниз. Я сгреб руками снег с пола: настоящий – хрусткий и прохладный. Значит, пора.
Я повязал шарф и вышел во двор, оставив окна в квартире открытыми – я все равно больше сюда не вернусь. Когда-то ты сказала мне: «Не в этой жизни». Под кедами скрипели снежинки. Я спросил: «А когда же?». Шел не торопясь, выбрасывая снег из-под ног. Я слишком долго ждал – миллиард миллиардов – и теперь у меня довольно времени. Ты ответила: «Когда снег пойдет в июле».
Метель становилась все сильнее: снег засыпал мне глаза, забирался за шиворот, хлюпал в ботинках. На расстоянии вытянутой руки ничего не было видно: белая пропасть шла на меня стеной и проглатывала знакомые очертания моего города – черепичные крыши с флюгерами и башенки костела на углу, таблички с названиями улиц и вывески магазинчиков. Мой город исчезал. Но не во тьме, а в ослепительном свете. Я шел тебе навстречу.
С лунным ломтиком
У меня много сумасшедших друзей. И порой мне кажется, что дело во мне самом: я их притягиваю. Нормальных не притягиваю, а психов – это всегда пожалуйста. Даже сидя в кофейне в центре города и никого не трогая, я умудрился познакомиться с Джеком. Он просто вынырнул из ниоткуда и спросил: «Зачем ты пьешь эту гадость?» Я покосился в картонный стаканчик с ароматным сливочным латте и растерянно сказал: «Ну почему же гадость? Очень вкусно!» Джек бесцеремонно отодвинул соседний стул и плюхнулся на него, как будто мы давние приятели. Что интересно, у меня сложилось такое же убеждение, и я не отсел за другой столик. Что-то было в Джеке, располагающее к нему сразу же. Возможно, его старая шляпа с вытертыми полями.
– Я не спросил, гадость это или нет. Я спросил, зачем ты ее пьешь.
Я пожал плечами.
– Хочется и пью.
Джек закатил глаза.
– Нет! Ты должен четко знать, зачем ты что-то делаешь. От этого пойла никакой пользы.
В этот момент мне показалось, что он начнет толкать мне какие-нибудь биодобавки или чай для похудения, но все оказалось куда хуже. Он схватил мой стаканчик и метко швырнул его в мусорку.
– Эй! Ты что это делаешь?!
– Забудь о нем! Пошли, я угощу тебя настоящим напитком, у которого есть цель.
Он встал и пошел куда-то в сторону. Помните, я говорил, что у меня много сумасшедших друзей? Видимо, я уже привык. Схватив со стола пачку сигарет, я пошел следом, стараясь