– Да Сумасшедший не годится для такой дальней дороги… на первой же версте он всех растреплет либо завезет куда-нибудь в канаву.
– Нет! – возразил мой отец. – Сумасшедший просто жидок… на нем только ездить верхом…
– Как верховая лошадь она никуда не годится, – заметил я, – отъедет версты две – и сейчас на дыбы, а если затянешь поводья – опрокинется на спину и седока придавит… словом, вам угодно Чалого? Но ведь он не мой… графский…
– Ты его после тож как-нибудь заработаешь пером, для тебя это ничего не стоит, – зажужжали все мои родные…
– Ну, хорошо, хорошо! – воскликнул я. – Позвольте мне несколько подумать…
– Думай, сколько хочешь… потому до отъезда осталось еще целых две недели…
Пока я обдумывал, каким бы манером «поддеть на перо», как выразился отец, другую лошадь Льва Николаевича, судьба готовилась нанести моим родным тяжкий удар… Чалый, как будто с горя, что ему предстоит далекий путь, начал хиреть, перестал есть корм и, повесив голову, в глубокой задумчивости стоял перед яслями… В одно прекрасное утро он заснул мертвым сном…
Сумасшедший, благодаря своей взбалмошности, так-таки и отделался от своей обязанности тащить обремененный многочисленным семейством тарантас за тысячу с лишком верст…
В конце мая я возвратился в Ясную Поляну.
– Лев Николаевич дома? – спросил я кучера.
– Никак нет… Они в Самарской губернии кумыс пьют… Пироговские приезжали, сказывали, что граф купил там вот какую область земли – и не выговоришь: больше десяти тысяч десятин… А что же это вы приехали на одной лошади?
– Да Чалый-то издох…
– Тэ-эк-с… Значит, приказал долго жить. Уж я в те поры, как вы поехали отсюда, подумал: беспременно что-нибудь случится с вами: либо где-нибудь в зажоре искупаетесь, либо лошадей отобьют… Ну, слава Богу, хоть сами-то вживе остались…
– Ты, Алексей, вот что сделай: взамен Чалого поставь в конюшню Сумасшедшего и скажи графу, что я от него отказываюсь…
– Напрасно вы эти слова говорите, Николай Васильевич; первое дело, вы ни в чем не причинны, что у вас пала лошадь… сами знаете: в животе и смерти Бог волен… второе дело, Лев Николаевич терпеть не может Сумасшедшего… за его ухватку… Наконец, того, я должен этому идолу отпускать сено и овес, а без графского разрешения я не могу этого сделать. Сами посудите… А вот лучше всего: не угодно ли вам с дорожки чайку попить со мною да водочкой заняться… Пожалуйте в анжерею… Я теперь наибольшую часть там живу, потому садовник Михей с кругу спился и получил расчет…
Я не отказался от гостеприимного предложения кучера и отправился в знакомую оранжерею, где мы не раз подолгу беседовали со Львом Николаевичем о литературе, о городах как рассадниках разврата, о «Происхождении видов», о любви, а больше всего о кратчайших путях, ведущих человечество к счастью…
– Не правда ли, хорошо здесь? – внося в оранжерею самовар, с веселой усмешкой спросил меня кучер. – Главная причина – здесь много кисловроту…
– Откуда ты взял это мудреное слово?
– А как же! Разве вы не помните: жил у нас химик швейцар… Это я от него занялся… Ну, да и то сказать: пользительная эта наука – химия… дай Бог помереть!.. Прежде, бывало, чистишь, чистишь конюшню-то с утра до вечера и сам не знаешь, какое теперь действие отражает на человека этот самый конюшенный запах?.. А в настоящий, к примеру, момент я и близко-то подойти боюсь к навозной куче… Сейчас зажимаю нос, чтобы, значит, яд не пропитался в дыхательное легкое… Оченно просто: может случиться кровяное зарождение… Ну, и человек, стало быть, погиб… Я уж за себя мужиков заставляю чистить конюшню…
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.