посетил ни одной лекции, питаясь одним черным хлебом. Однажды он вследствие сухоядения сильно занемог и казеннокоштные студенты решились, несмотря на строгий надзор дежурных офицеров, провести его в академическую столовую, чтобы подкрепить его силы питательной пищей. Его облачили в длиннейший казенный сюртук и благополучно провели в столовую. Но в другой раз один из дежурных офицеров заметил «контрафакцию» и строго запретил будущему литератору посещать казенную столовую. Не прошло и года после поступления А.Ив. в академию, как он, по причине расстройства здоровья, сначала долго лечился в больнице, а потом уехал на родину, откуда в скором времени отправился пешком в Москву. «Около села Молодей, – рассказывал он, – я до того ослабел, что почти целые сутки пролежал в канаве и от голода буквально ел землю…» В Москве ему удалось сблизиться с издателем «Зрителя» Колошиным, который, заметив блестящий талант Левитова, поддержал его материально, и с этого времени началась литературная деятельность покойного. Из Москвы он перебрался в Северную Пальмиру, где принимал участие во многих журналах и прославился своими «Степными очерками». Но слабое здоровье и пристрастие к алкоголю не дали вполне развернуться его творческим силам. Часто претерпевая суровую нужду, А. Ив. был озлоблен на весь мир, особенно на издателей и редакторов, которых называл эксплуататорами. Энергия его к труду и литературная производительность заметно слабели с каждым днем, хотя имя его пользовалось такой громкой известностью, что каждый новый издатель журнала считал долгом пригласить автора «Степных очерков» к себе в сотрудники; в свою очередь, Левитов считал необходимым «заполучить авансу, – как он выражался, – с нового эксплуататора…».
