Дети. Наоми Френкель. Читать онлайн. Newlib. NEWLIB.NET

Автор: Наоми Френкель
Издательство: Борисова Алла Натановна
Серия: Саул и Иоанна
Жанр произведения: Историческая литература
Год издания: 1967
isbn: 978-965-7288-49-8
Скачать книгу
которого мать христианка, тоже христианин... Даже, если отец...

      – Но, Ганс! Твоя мать приняла еврейскую веру, когда родила тебя. Стала еврейкой. И ты – еврей.

      – Тогда я не придал этому значения. Да и улица добавила объяснения к выкладкам книги доктора Моргенфельда.

      – Улица, Ганс?

      – Улица, отец. На улицах с восторгом пели: «В еврейской вере ничего неверно, она – источник скверны!» Тебе, верно, знакома эта песенка, отец?

      – Еще бы. Кто ее не знает в наши дни?

      – Ну вот. Так встретились объяснения доктора Моргенфельда со словами песенки. Я был сыном скверны в глазах у всех. В глазах евреев, потому что моя мать – христианка, и кровь христиан...

      – Но, Ганс, я ведь тебе сказал! – вскрикнул доктор.

      – Конечно, отец, конечно, сказал. Но как я мог это понять. Был подростком в глазах моего городка, нечистым, потому что отец мой еврей. Путаница и бестолковщина дошли до апогея, когда в один из дней я узнал правду.

      – Мать вернула меня к жизни?

      – Нет. Не она, а господин Детхольд Айзенбрехер.

      – Детхольд Айзенбрехер? Не помню, что был знаком таким человеком.

      – Конечно же, не был, отец. Однажды он появился в гостинице матери. Ему необходимо было поправить здоровье, ибо, несмотря на такое имя – «ломающий железо», он был худосочен и нищ. Но чувствовалось в нем, что праотцы его в первобытных лесах Пруссии ломали железо и наследовали своему худосочному потомку преклонение перед сталью, железом, и всему им подобному по крепости и мощи. Он часто любил повторять – «мы, из пехоты», и слово – «инфантерия» произносил так, что каждая буква вытягивалась по стойке «смирно» под его языком. Все живые существа у него делились на два сорта: те, кто служил в инфантерии, и те, кто этого не удостоился. Так, что в один из дней терпение мое лопнуло, и я сообщил ему, что мой отец служил в инфантерии.

      – Не дай Бог! Никогда! Я был фронтовым врачом.

      – Конечно, отец, я это знал. Да и Детхольд Айзенбрехер знал, он поднял на меня свои голубые глаза странным и сильным взглядом, а моя мать опустила голову. Какое-то беспокойство прокралось в мою душу, не из-за матери, которая отвечала на его ухаживания. Мне было почти пятнадцать лет, и я понимал ее одиночество и видел господина Детхольда Айзенбрехера... Кстати, отец, Детхольд был промышленником, выпускал духи, и крепкий их запах всегда шел от него... Я видел его хозяином в доме матери... И не из-за матери у меня было тяжело на сердце, а из-за странной атмосферы, которая начала окружать твое имя в доме.

      – Хм-м, – хмыкнул доктор.

      – Неожиданно это показалось мне подозрительным, пока... не открылась мне правда.

      – Он сказал тебе? Производитель духов сказал тебе?

      – Нет, отец, правда открылась мне на кладбище...

      – Что? – воскликнул доктор. – Опять на кладбище?

      – Отец, – удивился сын, – что ты сердишься на кладбище? Кладбище в нашем городке было удивительным местом. Именно его предпочитали влюбленные парочки любому другому приятному и таинственному уголку в нашем городке. И меня тянуло туда – уединиться