Андрей Соколов, один из немногочисленных работников, кто проскочил собеседования без этого пункта. Андрея порекомендовал сам действующий ректор МГУ. В течение трех лет он усердно трудился во благо компании, но так и не продвинулся по служебной карьере.
Одним зимним вечером Андрей заехал на работу, чтобы забрать забытые папки на своем рабочем столе. Волей случая он стал свидетелем одного разговора, и услышанное поразило мужчину до глубины души. Ведь сцена, развернувшаяся перед ним, была не из тех, что можно увидеть в любой другой день.
Марина Алексеевна, мымра, ледяная королева и по совместительству его руководительница, сидела и ревела в своем рабочем кабинете. Благо стеклянные стены предоставляли достаточно хороший обзор. Ее опасались все, а женщины нашего отдела люто ненавидели.
Неподвижно сидя за громадным столом из темного дерева, она почему-то выглядела такой хрупкой и нежной. Андрею мгновенно захотелось притронуться к ней и утешить.
«Уходи. Не твое дело! Зачем тебе фригидная?!» – пронеслось у него в мыслях. Но Андрей, привыкший с ребячества помогать беспомощным и нуждающимся в поддержке, не мог оставить все это просто так. А плачущие женщины для него были ужасным зрелищем. Давным-давно, на его глазах разрушился семейный союз его родителей. Этот момент из детства на долгое время запомнился в его жизни, как и то, как безутешно горевала его мама.
Марина рыдала, прикрыв лицо ладонями, ее хрупкие плечи вздрагивали время от времени.
«Тьфу ты! Была не была! Уволит, ничего, найду другую работу» – с этими мыслями он вошел в кабинет.
– Марина Алексеевна? – вкрадчиво позвал ее Андрей.
Либо она не услышала его, либо не хотела слышать никого, продолжая рыдать.
«Ты то еще почему здесь? Уйди!» – почти с яростью, мысленно послала она нерадивого сотрудника. Но тот не собирался уходить.
– Марина Алексеевна? – еще раз позвал ее Андрей. Начальница только шмыгнула носом и подняла свои заплаканные красные глаза:
– Тебе чего, Соколов? – голос ее был такой ледяной и надменный.
«Ну и зря ты вмешался, Соколов! Цербер этого не оценит!» – горько усмехнулся Андрей, ругая себя за свою же глупость.
– Ну я… я услышал, как вы плачете…, – сотрудник нервно переминался с ногу на ногу, тщательно подыскивая слова.
– Пришел поглумиться над бедной женщиной? – фыркнула Марина, оборвав его слова.
Андрей ни капли не удивился тому, как она надменно себя вела. Он уже два года работал под ее руководством, а до этого год стажировался еще под началом худшего босса. Поэтому, так сказать, привык.
Марина Алексеевна хоть и дерьмовая начальница, но Андрей был свидетелем, как благодаря ей иностранные партнеры инвестировали именно в эту компанию деньги. Уже в университете был наслышан про компанию Голд Интертеймент и мечтал оказаться здесь.
Эта мымра, не моргнув, могла уволить сотрудника, который не выполнил свое задание. Первый раз прощается, второй раз лишение премии, а в третий, увы, прощай. Но ни разу за время работы с ней, Андрей не видел, чтобы выглядела расстроенной. Или, что еще хуже, рыдающей, за исключением этой ситуацией.
– Почему это сразу поглумится? – удивленно вскинул бровь Андрей. – Может хочу помочь?
Он сделал шаг вперед в сторону его начальницы.
– Ты… ты в порядке? – неуверенно спросил Андрей, на что Марина горько усмехнулась:
– Да вот, решила уволиться!
У Андрея глаза чуть на лоб не полезли:
– Уволится?
– Да, – она истерически рассмеялась. – Завтра вы будете бегать и радоваться, что фригидная сучка уволилась и устроите праздник.
Андрей посмотрел на нее не верящими глазами:
– Не смотри на меня так, думаешь, я не знаю, о чем вы там сплетничаете и подшучиваете. – Она вытерла щеки и выпрямилась, молча уставившись в окно.
«Фригидная сучка», «Ледяная Королева» или «Бешеный пес» самые популярные ее прозвища. Потому что она никогда не проявляла излишнюю эмоциональность, напоминая робота. Марина могла неустанно работать и требовать от сотрудника такого же рвения. Но иногда она входила в положение и охотно помогала тем, кому нужна была помощь. Андрей не раз видел это своими глазами. Видимо, эти качества помогли ей стать директором по продвижению компании.
Андрей невольно прошелся по ее фигуре. Именно сейчас она выглядела соблазнительно: высокие скулы и алые пухлые губы, выпирающая грудь стопроцентно второго размера, в деловом костюме.
«Хоть ей уже тридцать, но ее красота сохранилась очень хорошо, будто… Стоп! И почему именно сейчас я должен сочувствовать ей, когда должен радоваться?»
Но даже сейчас он не чувствовал по отношению к этой женщине похоть. Отнюдь, у него появились более нежные чувства. Будто он хотел защитить эту женщину, которая на короткий