Как живет и работает Семен Юшкевич. Семен Юшкевич

как гвозди. Оговариваюсь, образ этот я взял у Михайловского. У него была дама с глазами, как гвозди, а тут интервьюер. Ну-с, хорошо. Пришел, представился: Пронин, Виктор Иванович, из «Иллюстрированной России».

      – Очень рад, чем могу служить?

      – Как изволите жить и работать?

      Я – отнекиваться.

      – Куда там? Мирон Петрович… интересы журнала… сам Бунин, Иван Алексеевич дал показание, как живет и работает…

      – Да, по правде сказать, я и сам не знаю, как живу и работаю…

      – Ну, вот, – не знаете. Как же это так?

      – Так и не знаю, не замечал – у меня дела поважнее этого…

      – Но Бунин, Иван Алексеевич, Куприн, Александр Иванович… несравненная Теффи…

      – Убедительно. Что же однако надо сказать?..

      – Что хотите, – обрадовался Виктор Иванович, – только, чтобы повеселее.

      – Как это – повеселее, я не Марк Твен.

      – А вы попробуйте. Самое пустое дело. Вот, например, французский писатель. Продиктует такое изящное «как живет и работает», что читатель пальчики будет облизывать. Русский писатель бука. Почему? Да не хочу. Да зачем?..

      – Вы что же это? Ругаться пришли?

      – И в помыслах не было. Просто – наблюдение мое. И, кроме того, в интересах журнала… Принесешь редактору не то, что нужно, заскрипит передними зубами и от злости интервьюшную бумажку съест…

      – Часто он так, – спросил я…

      – Всегда, – храбро солгал Виктор Иванович…

      – Ну, если так… то берите карандаш и пишите… хотя, право, я не знаю…

      – Ничего не надо знать, – подхватил Пронин, – просто расскажите весело, как живете и работаете. Например, – вдохновенно стал он подсказывать, вонзив в меня свои гвозди, – что обыкновенно вы свой день начинаете с того, что надеваете филактерии[1] и совершаете в них утреннюю молитву. Очень пикантно. Писатель в филактериях. Можно прибавить, – продолжал он фантазировать, – что молитвенник у вас старинный, оставленный вам в наследство покойной бабушкой…