Быль деревеньки Исток. Евгений Михайлович Архипов

и прибыл в летнюю пору сюда.

      Но мой энтузиазм стал улетучиваться, как я только посмотрел по сторонам. Почти вся деревня заросла, и сквозь высокую, душистую траву, и колючие кустарники, виднеются покосившейся пустые домишки. Осталась одна небольшая улочка, из несколько домиков, на небольшом расстоянии друг от друга, со своими стариками. Нет электричества, столбы испилили на дрова. Где была железная дорога, поросли берёзки и осины. Тут же ходят небольшая стая гусей и куриц. Неподалёку пасутся коровы и овцы, позвякивая колокольчиками на шее. В метрах ста протекает серебряной извилистой лентой река, как река, речушка метров пять в ширину, а на поворотах и того меньше, но вода в ней прозрачная, что видно песчаное дно, и множество мальков, и крупных рыб.

      С капелькой надежды в глубине, я решил поспрашивать, и времени займет немного. Я прошел в начало улицы. Постучал в дверь иссохшего домишка, вокруг густая трава, и вьющиеся кустарники, где-то скрипят кузнецы, и перекликаются птицы, и не скажешь, что здесь кто-то живёт, но узкая протоптанная тропинка, и едва заметный дымок из трубы, говорит обратное. Открыл старик. И усталыми глазами посмотрел на меня.

      –Чего тебе, сынок? Да ты проходи, негоже спрашивать на пороге.

      Я удивился гостеприимству старца, и прошел внутрь. Небольшая комната, наполнена запахом смородинного чая. В углу печь, в ней тлеют красными огоньками полешки, на плитке бурлит закоптившейся до черноты чайник. В другом углу одноместная кровать, в стороне, почти по центру сколоченный из досок столик.

      –Присаживайся.-Показал он на деревянный табурет у стола. И словно ожидая гостей, тут же поставил железные кружки, с печи принёс чайник захудалой тряпкой.

      –Так что ты хотел узнать?-Спросил он наливая ароматный темно-коричневый чай, белый пар заструился из кружек.