– Что это? – подозрительно спросила ракшаси, принюхиваясь. – И откуда оно здесь?
– Это сома-раса, раса – значит, сок блаженства, – пояснил мальчик и ласково погладил людоедку по спутанным волосам. – Ты выпьешь, тебе станет хорошо, и ты соединишься с людьми. А появляется сома сама, когда я захочу, – такое благословение у меня.
– Мм… вкусно, – решила ракшаси, отпивая напиток. – Может, твои родители закидают меня камнями или будут жечь огнём – но мне сейчас это неважно, давай пойдём к ним и посмотрим, что выйдет.
– Всё будет хорошо, они добрые, увидишь, – пообещал Сома и вприпрыжку пустился от пещеры, указывая Датаке путь.
Тем временем Анасуйя готовила еду, но поминутно вскакивала, выбегала за ограду ашрама, звала сына, и всё валилось у неё из рук. Наконец и Атри вышел из своей медитации и вместе со старшими сыновьями, серьёзными юношами-отшельниками, собрался уже было идти в лес и искать Сому, как вся семья замерла при виде подходящей к их ашраму ужасной ракшаси. Она слегка пошатывалась, словно подвыпившая, а впереди радостно бежал их сынишка.
– Мама, мамочка! – Сома бросился в объятья Анасуйи, которая без слов крепко прижала к себе сына. – Мамочка, я собирал для тебя в лесу цветы и встретил тётю Датаку! Она не хочет больше быть ракшаси, а хочет перенять человеческие обычаи! Мама, а вот твои цветы!
И Сома нежно вставил в волосы матери несколько красивых цветков.
– Гостям и ученикам всегда рады в этом ашраме, – произнёс наконец риши Атри, внимательно изучая потупившуюся ракшаси. – Если вы готовы оставить свои обычаи ракшасов и войти в человеческое общество, то мы будем рады помочь вам в этом.
– Я хочу попробовать, – Датака, казалось, не знала, куда девать свои уродливые руки с когтями. – Но вы-то почему не боитесь? Люди всегда гонят ракшасов, камнями и палками, и убивают разными способами. Вы считаете нашу природу греховной, а мы едим ваш скот и детей, и даже взрослых людей… Как же может так быть, чтобы ракшас оставил свои обычаи и научился людским?
– Никто не обречён жить во грехе, обладая разумом и речью, – покачал головой Атри. – Да, некоторым труднее идти путём добродетели, но Всевышний милосерд, и всюду простирает свою любовь и дарит надежду. Переступи порог, дочь Датака, мы рады тебе.
– Да, сестра, мы тебе рады, – Анасуйя, к изумлению и смущению Датаки, и к восторгу Сомы, обняла ракшаси и повела её через двор ашрама к реке – ведь, прежде чем садиться за стол, нужно принять омовение, а чудище, кажется, никогда в своей жизни не купалось.
– А ты, Сома, должен быть наказан – за то, что доставил волнение матери, – проворчал риши без злости. – Хотя ты сделал доброе дело, приведя эту ракшаси к жажде знаний и человеческого общества, всё же не должен