Федериго. Проспер Мериме

твии они стали разбойниками и погибли без покаяния в жаркой схватке с королевскими наемными солдатами.) Потом и сам Федериго быстро спустил свой выигрыш, а там и все свое имущество; и остался у него один замок за Кавскими холмами; туда он и удалился, стыдясь своей нищеты.

      Три года он прожил в уединении: днем охотился, а под вечер играл в ломбер со своим арендатором. И вот как-то раз возвращается он домой с охоты, самой удачной за все время, а Иисус Христос с двенадцатью апостолами стучится к нему в двери и просит приютить его. Душа у Федериго была добрая, ему приятно было, что пришли гости как раз тогда, когда есть чем их угостить. Ввел он странников в свое жилище, любезнейшим образом предложил им стол и кров и извинился, что принимает их не так, как они заслуживают: ведь они застали его врасплох. Господь наш отлично знал, что пришли они вовремя, но за искреннее радушие Федериго он простил тот оттенок тщеславия, который был в его словах.

      – Что у вас есть, тем мы и будем довольны, – сказал Христос, – но только поторопитесь с ужином: время позднее, а вот он очень голоден, – прибавил Христос, указывая на святого Петра.

      Федериго не нужно было повторять два раза; желая угостить своих гостей чем-нибудь получше, нежели добытое им на охоте, велел он арендатору зарезать последнего козленка и зажарить его на вертеле.

      Ужин поспел, и вся компания села за стол. Об одном только жалел Федериго, что вино у него неважное.

      – Сударь! – обратился он к Иисусу Христу. —

      Хотел бы предложить вам лучшее вино,

      Но то, какое есть, от сердца подано.

      На это господь бог, отведав вино, сказал:

      – На что вы жалуетесь? У вас чудесное вино. Я уверен, что он подтвердит. (И господь указал пальцем на святого Петра.)

      Святой Петр попробовал, объявил, что вино превосходное (proprio stupendo), и пригласил хозяина с ним выпить.

      Федериго все это принимал за пустую любезность, однако на предложение апостола согласился. Каково же было его удивление, когда он обнаружил, что такого дивного вина он в жизнь свою не пивал, даже когда был на вершине благополучия! Догадавшись по этому чуду о присутствии Спасителя, он сейчас же поднялся из-за стола: он считал себя недостойным вкушать в таком святом обществе. Но господь приказал ему сесть на свое место, и Федериго сел без всяких церемоний. После ужина, за которым служил им арендатор с женою, Иисус Христос удалился с апостолами в помещение, которое для них приготовили. А Федериго, оставшись наедине с арендатором, сыграл с ним обычную партию в ломбер, выпивши остаток чудесного вина.

      Когда на следующий день святые путники собрались в одной из нижних зал, Иисус Христос сказал Федериго:

      – Мы очень довольны приемом, который ты нам оказал, и хотим тебя наградить. Проси у нас три милости по своему выбору, и они тебе будут даны, ибо дана нам вся власть на небесах, на земле и в преисподней.

      Тогда Федериго вынул из кармана колоду карт, которую всегда носил при себе, и говорит:

      – Господи! Сделай так, чтобы я всякий раз выигрывал, когда буду играть этими картами.

      – Да будет так! – сказал Иисус Христос. (Ti sia concesso.) Но святой Петр, стоявший подле Федериго, сказал ему шепотом:

      – Несчастный грешник! О чем ты думаешь? Ты бы у господа просил спасения души.

      – Я мало об этом забочусь, – отвечал Федериго.

      – Еще осталось две милости, – молвил Иисус Христос.

      – Господи! – продолжал хозяин. – Раз ты такой добрый, сделай, пожалуйста, чтобы всякий, кто влезет на апельсиновое дерево у моей двери, без моего позволения не мог оттуда слезть.

      – Да будет так! – отвечал Иисус Христос.

      Тут апостол Петр изо всех сил толкнул Федериго локтем и сказал:

      – Несчастный! Разве тебя не страшит преисподняя, уготованная за твои прегрешения? Попроси у господа места в раю, пока не поздно…

      – Время терпит, – отвечал Федериго и отошел от апостола.

      Господь снова обратился к нему:

      – Чего же ты хочешь как третью милость?

      – Я хочу, – отвечал тот, – чтобы всякий, кто сядет на эту скамейку около моего очага, не мог с нее подняться без моего разрешения.