Маска. Дон Нигро

>Декорация:

      Ковер перед невидимым камином на авансцене в доме у водяной мельницы. Вокруг темнота, только отсвет огня падает на персонажей.

      (Звук падающей воды, скрип гигантского водяного колеса. Свет падает на МАКГРЕГОРА, который сидит на ковре, смотрит в огонь расположенного на авансцене невидимого камина).

      МАКГРЕГОР. Мужчина приходит к пониманию собственного характера постепенно, методом проб и ошибок. Зачастую наблюдает за тем, что делает. Как человек со стороны. Он всегда, в какой-то степени, незнакомец.

      РОБИН (появляется у него за спиной, на границе света и тени, девушка в белой ночной рубашке). Огонь гаснет. Он спит.

      МАКГРЕГОР. И при этом, даже если случающееся с ним шокирующее и неожиданное, ему всегда видится в этом что-то знакомое, словно что-то похожее ему уже довелось пережить.

      РОБИН (направляется к авансцене). Он любит звуки мельницы, шум падающей воды, скрип гигантского колеса.

      МАКГРЕГОР. И происходило это в другом времени, в другом месте, но место в каком-то смысле было также именно этим, да и время тоже.

      РОБИН (садится перед ним, приваливается спиной к груди, перемещает его руки так, что оказывается в его объятье). Пахнет прошлым. Сырое дерево, перемалываемое зерно и время.

      МАКГРЕГОР. Словно иллюзия свободы восстает из незнания причин наших действий или забытого текста пьесы, который мы однажды заучивали. И, однако, представление продолжается, повторяется вновь и вновь, в темном театре, где гуляют сквозняки. Мы смутно чувствуем, что кто-то может наблюдать за нами из темноты, и нас всегда преследует дыхание прошлого.

      РОБИН. Мне опять снилось, что на мельнице кто-то похоронен.

      МАКГРЕГОР. Мы порабощены временем и страстью. Одержимость и черная вода.

      РОБИН. Ночью на мельнице огни.

      МАКГРЕГОР. Театр, в котором мы играем – галактика, шириной в сотню тысяч световых лет. Мы живем на краю. Она вращается, как гигантское колесо, приводимое в движение молоком твоей груди.

      РОБИН. Мне снилось, что все это – какой-то маскарад.

      МАКГРЕГОР. Мы постоянно в опасности. Везде немецкие агенты. Саботажники и пришельцы с Марса.

      РОБИН. Почему бы тебе не пойти в кровать, Томми?

      МАКГРЕГОР. Атавизм.

      РОБИН. Холодно. Давай вернемся в постель.

      МАКГРЕГОР. Появление признаков, свойственных отдалённым предкам, но отсутствующих у ближайших.

      РОБИН. Когда мы занимались любовью, я вроде бы услышала, как что-то бултыхнулось в воде.

      МАКГРЕГОР. Как-то ночью мой отец сидел здесь, смотрел в этот камин и говорил со мной, а вокруг тикали все часы этой вселенной.

      РОБИН. Я думаю, тут призраки.