Ему нравились новые словечки, которых до приезда на казачий хутор столичной учительницы и не слышал никто. Иногда Гошке даже казалось, что не ругает она его, а заставляет постичь что-то немыслимое и пока непостижимое.
А Феофанова всё грозила сломанными ветками в сторону дома Седовых, увещевая сорванца:
– Вот я батюшке твоему всё расскажу!
Но Гошка на этот счёт был спокоен: родители любили сына и всё прощали – лишь бы здоров был. А учительницу Седовы-старшие недолюбливали – на её столичном фоне слишком уж выпячивалось, что в их семье все были неграмотными. Вот и рос Гошка абсолютным балбесом. Но родители видели в нём будущего рыбака, которому грамотность ни к чему – была бы сила сети тянуть да удача сухим из воды выходить.
Хуторяне же давно перестали жаловаться на Седова родителям. Вместо этого они заваливали жалобами суд Донского казачьего войска, надеясь, что судья прикажет-таки высечь несносного мальчишку на площади розгами. В тамошней канцелярии сидел старый казак, который только посмеивался над бедными хуторянами и все эти жалобы отправлял в корзину – нечего по мелочам судиться. Да и лихой рубака получится из парня через пару-тройку лет. Зачем такого розгами унижать?
Глава 2
Если бы в те годы кто-то сказал, что он, наглец, станет в один ряд с лучшими людьми России, совершит научные открытия, подвигом своим вдохновит многие поколения на службу Отчизне, то даже любящие родители только усмехнулись бы.
Единственным, кто верил в Седова, был новый околоточный надзиратель[3] Парамонов. Он знал о жалобах и всё ждал, когда у хуторян лопнет терпение и они вместо казачьего суда обратятся в официальную полицию. Но казаки признавали только свои порядки и писать жалобы Парамонову не спешили.
Между тем околоточному очень уж нужно было наказать хулиганистого Седова и отчитаться в столицу: мол, благодаря моим стараниям казаки радостно переходят под охрану официальной полиции, оставляя пережитки прошлого.
Наверное, сбылись бы мечты Парамонова, но вот однажды, придя домой к ужину с десятком феофановских яблок за пазухой, Гошка увидел, что отец сидит за столом с худым, жилистым человеком с обветренным морской стихией лицом. Одет он был ярко, не по-здешнему, говорил громко, смеялся раскатисто. Гошка замер на пороге, не решаясь войти и помешать взрослому разговору. Отец кивнул ему и позволил присесть за стол, послушать.
Оказалось, что это Роман Болдырев – отцовский друг детства. Когда-то они вместе начинали рыбачить, но ему быстро наскучил Азов: захотелось на большие моря. Он звал с собой Седова-старшего, тогда ещё совсем юного капитана баркаса[4], да тот предпочёл синицу в руках и остался на Кривой Косе. Роман исчез, пятнадцать лет о нём никто ничего не слышал. Теперь вот вернулся в родные края настоящим морским волком.
Гошка сидел, замерев, и слушал с жадностью рассказы Болдырева. Ах, как растравили они его! Немыслимые приключения в джунглях Африки, поиски сокровищ в Индии, ночи, у костра проведённые с индейцами в Америке, – по всему миру побросало моряка. С его слов выходило, что лишь там, за границей, настоящая, стоящая жизнь. И только к ночи он заговорил о том, что и в России есть места, рядом с которыми вся эта заморская дикая красота бледнеет, превращается просто в яркую обёртку от ярмарочного леденца и ничего не стоит. О спокойной красоте Русского Севера и о том, как взрывает это спокойствие северное сияние. О богатейших запасах неведомых здесь, на Азове, рыб: нельмы, муксуна, омуля и сига; о богатых шкурах песца, о жирных тюленях и моржах, о северных оленях и белых медведях. Он рассказывал о полезных ископаемых, которые могут обеспечить богатство и процветание России на многие поколения. О невероятном мужестве, которое нужно, чтобы решиться на путешествие по Арктике. И о том, как важно русским первыми покорить Северный полюс. Но главное, что прочно засело в голове Седова, – смельчак, первым покоривший вершину Земли, навсегда войдёт в историю человечества.
Гошка не спал всю ночь.
Вот оно! Вот чего ему не хватало, что неясно мерещилось в последнее время!
В рассказах Болдырева его зацепила простая мысль: чтобы прославить на весь мир себя и Россию, всего-то и надо – куда-то там доплыть.
На рассвете Седов-младший разбудил Болдырева:
– Я готов!
Спросонок Роман с трудом понял, о чём говорит этот мальчуган, и чётко указал ему путь движения. Но не на полюс.
В обед, когда удивительный гость выспался после ночи разговоров, Гошка снова насел на него:
– Ну, как там покорять этот север-то?
Болдырев расхохотался неожиданному напору юнца и ответил:
– Ладно, напиши мне список того, что ты знаешь о навигации. Гляну…
И тут выяснилось, что Гошка… неграмотный. А из навигации знает только, что если шторм застал на Азове, то надо держать на закат, дойти до берега, сойти и узнать, куда тебя занесло. Потом же идти вдоль берега до дома. Болдырев вздохнул с облегчением: