портрет Мишеля Мулена с орденом Святого Людовика
На этот раз моя история будет об одном из лидеров Нормандской шуанерии сыне кузнеца Мишеле Мулене, будучи одним из призывников 1793 года, Мишель встал во главе шуанов своего района. Под его контролем были и дистрикты Домфрон, Вир, Мортень, Теншбре.
В отличие от большинства вандейцев и шуан, павших в бою, Мишель встретит реставрацию монархии во Франции и получит за свою службу звание полковника, дворянство и орден Святого Людовика, оставив после себя мемуары, послужившие основой этой книги.
Сразу оговорюсь, что существует две передачи фамилии Moulin на русском языке Мулин и Мулен, первая характерна более для XIX века, при этом стоит отметить, что французы произносят фамилию Moulin как Мулэн. Буквосочетание « in» передает носовой звук, которого нет в русском языке и поэтому такая разница в написании, так, к примеру, Тинтин герой «приключений Тинтина» Les Aventures de Tintin пишется еще и как Тентен и Тэнтэн, по аналогии никакое «в» или «оу» не передаст правильно английский звук «w» отсутствующий в русском языке.
Итак, я начинаю свой рассказ.
Глава первая
7 января 1771 года у двадцатишестилетнего кузнеца Мишеля Мулена и его жены Сюзанны, что проживали в Нормандии в деревне Фредевиль, коммуна Сен-Жан—де-Буа, относящаяся к кантону Теншбре, департамент Орн, родился мальчик, названный так же как и отец Мишелем. Крещен он был в тот же день, в церкви Сен-Жан-де-Буа.
Дом, где родился и вырос наш герой, до сих пор сохранился, и его показывают как местную достопримечательность туристам, идущим по тропам Нормандской шуанерии (существует даже специальный туристический маршрут, что так и называется «по стопам Мишело Мулена» по окрестностям Теншбре).
дом кузнеца Мулена
В своих мемуарах Мишель пишет, что у его родителей было одиннадцать детей, но из них выжил только он один, остальные умерли в младенчестве. Мы ничего не знаем о детстве Мишеля, он получил домашнее образование и не ходил в школу, так как родители считали, что мальчику достаточно уметь читать и писать, а больше знать и ни к чему, ремеслу же обучит отец, что довольно неплохо зарабатывал кузнечным ремеслом.
В шестнадцать/семнадцать лет, юноша захотел стать военным, но родители не пустили единственного сына в Армию (тем более тогда служба в Королевской Армии была добровольной и призыва в неё не было), Мишель естественно помогал своему отцу в работе и скорее всего он стал бы таким же кузнецом, как и его отец, если бы не революция.
Отец Мишеля с самого начала не разделял энтузиазма вызванного революцией и с подозрением относился к грядущим переменам. Когда многие друзья Мулена стали записываться на военную службу в 1791 году «для защиты родины», он отклонял их предложение, заявляя, что как единственный сын не может оставить своих родителей.
И вот наступил 1793 год. В ночь с 23 на 24 февраля вышел декрет конвента конвента о наборе 300 000 рекрутов для защиты «завоеваний революции». До этого, 1 февраля, Франция объявила войну Англии, Голландии, Испании и Сардинии, при этом находясь в состоянии войны с Австрией и Пруссией. Стоит сразу же отметить, что подобный принудительный рекрутский набор был впервые за всю историю Франции! В Королевской Франции служба в армии была добровольной и формировалась она, как сейчас модно говорить «на контрактной основе». После революции, служба в армии была так же добровольной. А сейчас, уже молодые неженатые люди или вдовцы, от 18 до 45 лет, без детей, в количестве 300 000 должны идти в армию принудительно, без всяких «хочу, не хочу».
Причем тяжесть набора падала именно на крестьянство, буржуазия могла легко откупиться, горожане-патриоты, как правило, уже сами служили в национальной гвардии по месту жительства или же несли службу в многочисленных муниципальных учреждениях, оставались, только крестьяне. День начала призыва, был зафиксирован как 10 марта 1793 года, при этом еще, призывники должны были сами явиться на призывные пункты!
И естественно двадцатидвухлетний Мишель Мулен, бывший довольно крепким малым (все-таки он с детства помогал отцу в кузнице) подлежал призыву и был внесен в списки призывников!
Следует сказать, что Нормандия так же, как Бретань и Вандея поднялась против рекрутского набора. Здесь повторилась та же история, как и в соседних департаментах. Призывники громили здания городской администрации, сжигали списки призывников, долговые расписки и прочие налоговые документы, и даже бумажные ассигнации (крестьяне долгое время признавали только «настоящие деньги», монеты из золота серебра и меди)! Они разоружают «патодов», как презрительно называют «патриотов», сторонников революции, и немногочисленную национальную гвардию, освобождают заключенных в тюрьмах.
11 марта в Аржантане призывники захватили город, 14 марта во главе их стал капитан национальной гвардии де Барбо-Терсевиль. С криками «Да здравствует Людовик XVII! Да здравствует свобода! Долой конституцию!» они столкнулись возле