Она остановилась. Дальше ей путь был заказан. Выпрямила спину и одарила его улыбкой. Снисходительной. Обыденной. Так она ему не улыбалась никогда до этого момента.
Теперь он увидел ее и такой.
Непокоренной.
Несломленной.
Сильной.
Идущей на смерть.
Огонь сомкнулся, и девушки не стало. Под треск падающих деревьев, под хаотичное метание птиц, под плач и крики ее разоренного народа.
Он смотрел и не мог пошевелиться. Не отводил взгляда. Чувствовал, как сердце его лихорадочно бьется и рвется наружу, к ней, а внутри что-то сжимается и намертво скручивается узлом.
Он хотел закричать, но голос его не слушался. Вместо этого он жестом отдал остальным приказ уходить прочь. Он еще не ведал о том, что не в силах будет позабыть эту роковую ночь, печальные глаза любимой и выжженное пепелище как напоминание обо всем.
Он не знал, что случившееся станет являться к нему всякий раз, когда он закроет глаза, и не отпускать до самого рассвета. День за днем. Год за годом.
Глава 1
Сорок лет спустя
– Стой, недомерок! Куда прешь?! – Здоровенный орк преградил мне дорогу, выставив вперед налитое пивом пузо. Глазки маленькие, лоб массивный, а нос ни дать ни взять настоящая брюква. Интересно, страсть к уродцам у Марлоу семейная или он один такой на свете уродился?
– Туда. – Я указала пальцем на неприметную дверь за спиной верзилы. – У меня там встреча.
– Ага, как же, – зло ощерился недружелюбный здоровяк, схватив меня за шкирку. – Велено никого не пускать, мелюзга. Что ты здесь вынюхиваешь, а?!
И начал меня трясти так, словно я все секреты ношу за пазухой, ей-богу! Почему вчерашний ужин не выбрался наружу, непонятно. Как и то, с каких это пор Марлоу набирает в охранники конченых дебилов и недоумков. Я даже кольцо показала фамильное, с печаткой, наивная душа! Ничего не изменилось, ни-че-го! Все так же мои ботиночки не касались пола, а зеленая морда орка продолжала нагло улыбаться и скалиться.
И в какой-то момент мне надоело его столь бесцеремонное поведение. Не для того я жизнь прожила, чтобы она тут внезапно закончилась. Вон даже вместо окружающего мира у меня перед глазами черные пятна, большущие такие, как порции блюд для знати. Пора пресечь столь неподобающее обращение с юной и прекрасной дамой! Иначе когда явится Марлоу, ему придется прятать два тела: одно – мое, а второе – этого тупицы!
Последний не подозревал о надвигающейся на него опасности и решил обдать меня своим зловонным дыханием, мол, тогда я точно покаюсь во всех мелких делишках и прегрешениях. Ага, конечно, держи карман шире!
Притянув меня к той самой не понравившейся мне в самом начале знакомства «брюкве», орк явно не ожидал получить пальцами в оба своих свинячьих глаза.
Как он орал, как он орал! Я чуть не оглохла от рева, переходящего в слабое поскуливание и визжание.
Да, неприятно, да, ничего не видно, но ты же мужчина, терпи!
Мышкой прошмыгнув мимо пострадавшего стража, я не смогла удержаться от соблазна и от всей души наступила ему пяткой на пальцы.
У меня хорошие металлические набойки, которыми при желании не составит особого труда раскрошить камень посреди сельской дороги. Все зависит от цены и настроения.
Орку моя обувка тоже понравилась. Сразу забыл про глаза и схватился за пострадавшую ногу.
Отчаянно прыгая на одной здоровой конечности, он с новой силой оповестил собравшихся в таверне о проблемах незадачливого верзилы, которого природа явно обделила светлой головой, зато щедро наградила умением находить неприятности на ровном месте.
Посчитав себя полностью отомщенной, я коснулась металлической ручки, чувствуя, как охранные чары оплетают руку, словно маленькие змеи с ядовитыми зубами незадачливую жертву, сунувшуюся по глупости в логово ползучих гадов. Каждый раз подобная процедура меня изрядно нервировала, поскольку ощущения были, мягко говоря, далекими от удовольствия. Холодные склизкие нити, от действия которых ладони еще долго придется отогревать в теплой воде… Брр! Ненавижу Марлоу!
Замок с тихим щелчком открылся, и я оказалась внутри. Ну, здравствуй, родная комната! Жаль, что я бываю в ней так редко…
Марлоу явился спустя два часа после моего общения с его подчиненным. За это время я успела смыть с себя дорожную пыль, крупицы недружелюбной магии и съесть приготовленный Снедькой ужин. Вот только ради ее стряпни и стоило приходить к этому старому заносчивому типу с повадками матерого тюремщика-садиста.
Внешне Марлоу напоминал хомяка-переростка, чудом выбравшегося из лаборатории безумного чернокнижника и почему-то оставшегося в живых. Выпирающий живот (правда, чуть меньше, чем у того злобного орка!), наливные