Записки коррекционного педагога. Антонина Зайкова

и минуты он был моим мальчиком…

      …Этот учебный год был очень тяжелым для меня. Я измоталась совершенно. И был он УЧЕБНЫМ не только на работе, но и в жизни.

      Всю жизнь человек учится. Вся жизнь – это какие-то отрезки пути. Именно отрезки, с началом и концом, наполненные смыслом и становлением. Случай, цепочка событий, которые, как потом выясняется, совсем неслучайны, а очень даже закономерны, но это понимаешь после, когда твой жизненный отрезок пересекается с чьим-то другим и происходит вспышка, новый отсчет, рождение…

      Работа с больными детьми, становление дочери-подростка, болезнь мужа, взращивание и развитие младшей дочки, вечное безденежье… – каждый новый день походил на предыдущий и, казалось, приносил одни проблемы. Но при этом во мне, сколько я себя помню, всегда жила и живет внутренняя уверенность, что все будет хорошо, что все, что ни делается – все к лучшему, и из любой ситуации есть выход. И только сейчас я поняла, что это и есть то самое, что называется – жить с Богом в душе. И когда дочка спрашивает меня о добре и зле и задает вечный вопрос, который лет с пяти задают практически все дети: «А добро всегда побеждает зло?», я отвечаю: «Да. Иначе мира бы уже не было» И она верит, что добрых людей больше, чем злых. И это опять – жить по законам Бога.

      …Я жила по этим законам, но очень много брала на себя. Мне казалось, что я все время кому-то должна и обязана. Что я в чем-то виновата. Что меня не любят просто так, а все время за что-то. Поэтому я много отдавала, но очень мало получала взамен. И мне неоткуда было черпать силы для новых энергетических отдач и свершений. И к концу учебного года я подошла совершенно выпитая, опустошенная, мне очень хотелось что-нибудь поменять, но как???

      …Меня всегда спасали книги, музыка, мысли наедине с собой. Книгам я вообще обязана многим. И в детстве, и в юности они выводили меня на новый этап, давали пищу для размышлений, душевной работы над собой. В трудный момент рука сама тянулась в нужном направлении: именно эта книжная полка и именно эта книга. Но в этот раз была не книга. Была музыка, набранная в ю-тубе, не скажу, что кто-то водил моей рукой, я просто захотела послушать одну из своих любимых песен. И хотя у нее было много вокальных интерпретаций, я любила ее только в исполнении двух замечательных мальчиков, с удивительно чистыми летящими голосами. Конечно, я знала об этом дуэте и раньше, конечно же помнила их бешенную популярность, знала, что дуэт распался, и каждый из солистов пошел своей дорогой. Но меня всегда волновала только эта композиция группы. Потому что красивая музыка и не менее красивое исполнение, потому что, когда слушаешь, отключаешься от всего. Но в этот раз я не только слушала, я смотрела, и учитывая мою врожденную наблюдательность, и измотанную оголенную душу, я увидела нечто, что потрясло меня совершенно. Я увидела дрожащий подбородок одного из мальчиков. Увидела, как он вышел на сцену и… вот он счастлив. Счастлив от того, что поет, от того, что вокруг него происходит: ему нравится вообще все – он так живет и этим живет, но чем дальше, тем тяжелее ему петь. Нет, с голосом проблем никаких, что-то происходит внутри него: ему тяжело, ему больно, он почти плачет, но в последний момент сдерживается. Потому что – это его работа, потому что перед ним зрители, потому что он сильный.

      Я увидела в нем себя. Я тоже любила то, что делаю… Но сил уже не было, и неоткуда было взять, и также дрожал подбородок, и хотелось плакать. Мне стало больно уже не столько за себя, сколько за него: очень хотелось пожалеть и узнать причину этих внутренних, прорывающихся наружу слез. И я ушла в познавательный «запой», постепенно узнавая о его жизни, в которой, как оказалось, были тяжелые поиски себя, разрыв с семьей и другом, долгая болезнь и нежелание жить. Узнала про кажущееся одиночество и неспособность принять помощь самых близких, которые страдали не меньше него самого. Слушая и узнавая, я думала о нем и его маме…И мне не нужно было ставить себя на ее место, чтобы понять глубину ее боли, потому что у меня была похожая ситуация: у меня также болела старшая дочь. И хотя по времени это было короче в пять раз, эти два года стали для меня бесконечным поиском выхода…Врачи, психотерапевты, слезы, то тихие, то переходящие в крик и в равномерное раскачивание на диване: вперед, назад, вперед, назад…Недавно мне написала коллега по работе, спрашивала: что помогло моему ребенку выкарабкаться? И я ответила: сила материнской молитвы. Вспомнила, как стояла тогда в храме, и слезы нескончаемо катились по моим щекам…Коллега не поверила, она искала более практичный совет. Впервые тогда мне захотелось рассказать о болезни своего ребенка и рассказать маме этого мальчика.