На мгновение они молча замерли в центре круга, размеренно дыша в унисон. Спустя некоторое время шаман кивнул и предложил Бейну сесть среди пустых сооружений для костров, лицом к Громовому Утесу. Бейн подчинился, дыша все так же глубоко и пытаясь усмирить мечущиеся в голове мысли. Облачная Песня передал ему глиняный кубок, наполненный жидкостью темного цвета, в которой отражались звезды.
– Этот напиток дарует тебе видение, если на то будет воля Матери-Земли. Пей.
Бейн поднес кубок ко рту, попробовал приятное на вкус зелье из сребролиста, остротерна, земляного корня и чего-то, что он не смог распознать, и вернул кубок шаману.
– Борись со сном, Бейн Кровавое Копыто. Созерцай красоты этой земли, – сказал Кадор.
Бейн подчинился. Напряжение покинуло его тело, а взгляд стал расфокусированным.
Он услышал тихий, ритмичный звук покрытого шкурой барабана, совпадавший с биением сердца. Бейн не знал, сколько просидел так, слушая речь Облачной Песни. Он полностью расслабился и ощутил покой в сердце, бившемся в такт барабану.
А затем Бейн почувствовал чье-то присутствие. На него с улыбкой смотрел Кэрн Кровавое Копыто, могучий таурен в самом расцвете сил с острым и проницательным взглядом. Бейн никогда не видел отца таким. В руке Кэрн держал свое руническое копье, целое и невредимое, как и он сам. Отец поднял оружие в знак приветствия, и мускулы на его могучей груди обозначились сильнее.
– Отец, – выдохнул Бэйн.
– Сын мой, – ответил Кэрн и улыбнулся. Вокруг его глаз собрались морщинки. – Путь от моего мира к вашему труден, у меня мало времени, но я знаю, что твое сердце неспокойно, поэтому не мог не откликнуться на зов.
Вся боль, которую Бейн похоронил внутри себя и не мог выразить, которую заглушил, чтобы не отвлекаться от служения племени тауренов, выплеснулась наружу, словно кровь из раны.
– Отец… Гаррош убил тебя! Он отнял у тебя возможность умереть с честью! Он наблюдал за тем, как я и Зловещий Тотем сражаемся, словно звери в бойцовской яме, и ждал, кто победит. Он опустошал земли, лгал собственному народу и разрушил Терамор…
По лицу Бейна текли слезы злобы и горечи. На мгновение, ослепленный противоречивыми чувствами, он потерял дар речи.
– И теперь тебя просят его защищать, – вмешался Кэрн. – Хотя больше всего на свете ты хочешь наступить ему копытом на горло.
Бейн кивнул:
– Да. Ты пошел против него в те времена, когда никому не хватало на это храбрости. Отец… должен ли был я последовать твоему примеру? Должен ли был его остановить? Неужели… неужели вся кровь, которую пролил Гаррош, и на моих руках тоже?
Эти слова вырвались у Бейна против воли, он и сам удивился вопросу. Кэрн же мягко улыбнулся:
– Сын мой, все это в прошлом. События минувших дней упорхнули, словно лепестки, унесенные ветром. Только Гаррош ответственен за свой выбор и свои действия. Ты всегда следовал зову сердца, а я всегда гордился тобой.
В