Письмо в редакцию. Максим Горький

ь преувеличения событий, даже и в том случае, когда эти события неприятно касаются меня лично.

      Ваша газета, по обыкновению, усвоенному за последнее время русской прессой, в заметке по поводу осмотра моей квартиры представителями законной власти допустила преувеличения, доходящие до явной карикатурности.

      Дело происходило так: действительно, я и мои гости играли в карты, когда явилась власть, но совершенно неверно, будто бы она въехала в гостиную верхами на лошадях и закричала нам: «Сдавайтесь!» Все агенты её были пешие, и предводитель отряда любезно, хотя и не без строгости, вполне уместной в таких случаях, предложил нам: «Прошу поднять руки кверху!»

      Затем приступлено было к осмотру наших карманов, причем факт нахождения в бумажнике одного из гостей двух билетов государственной ренты вызвал на лице начальника экспедиции благосклонную улыбку, и он немедля отдал приказание: «Этого господина донага не раздевать!»

      Строгое выполнение служебного долга мне всегда приятно видеть, и я считаю долгом моим заявить, что осмотр квартиры производился в высшей степени тщательно и усердно, но, несмотря на это, в квартире моей решительно ничего явно преступного не было обнаружено и ничего не пропало, если не считать, что нижние чины отряда, сидя в кухне, выпили там купленное мною для гостей пиво в количестве семи бутылок и бутылку Понте-Кане и съели, очевидно, вместе с жестянками, коробку сардин и маринованную кефаль. Подобное проявление некультурности не вызывает у меня каких-либо претензий; зная духовную неразвитость низших классов русского народа и видя крайнюю усталость нижних чинов, истомлённых непрерывным исполнением долга, я не могу в данном, совершенно исключительном случае отнестись к этому нарушению права собственности так строго и нелицеприятно, как вообще следует относиться к подобному нарушению. Пора уже нам научиться приносить интересы личности в жертву интересам государства и безропотно подчиняться всему, что правительства наше предпринимает для укрепления порядка в расшатанной анархией стране.