Каждому своё. Конрад Непрощенный

и провианта, их должно было стать меньше.

      Если бы отряд Стефана не был оснащен такими воинами, как королевские Тени, то сам бы давным-давно заблудился в этих лесах и его кости уже белели бы под какой-нибудь сосной. Но как оказалось, весь этот лес напичкан тайниками с провиантом и амуницией.

      – Ну, все сидим? – спросил Седрик, один из бронирильских дворян, которые командовали своими отрядами в отряде Стефана, подчиняясь ему по приказу короля, но всем своим видом показывая, что он им не ровня.

      – А что ты мне прикажешь делать? – спросил Стефан, не отрываясь от карты.

      – Чтобы такое ничтожество как ты исчезло с моей земли, да вот только ты и твой хозяин пока что полезны для страны. Для короля. И для меня в частности.

      – Какие изысканные комплименты, – скривил нос Стефан, словно собирался чихнуть.

      – Когда мы снова пойдем в бой? Так и не терпится вскрыть пару варварских глоток, – рыцарь захрустел костяшками.

      – Когда в этом будет потребность, – сказал Стефан, отрываясь от карты и принимаясь читать письма, что лежали рядышком стопкой, – Но если ты хочешь со своим отрядом ринутся на десять тысяч разъяренных северян, то препятствовать не буду.

      – Если это принесет мне победу и славу, то да, хочу. Но боюсь, сейчас это невозможно.

      – Совершенно верно. Единственное, что мы пока можем, так ловить их отряды фуражиров и разведки, полностью их уничтожая, – не отрываясь от письма, почти пробурчал Стефан.

      – А когда главная битва? Они сейчас ослаблены и наша конница их сотрет в порошок, если мы ударим всей силой! – Седрик потряс кулаком.

      – Когда они так ослабнут, что едва смогут ходить. Не раньше. Иначе мы проиграем. Так что мы пока будем кружить вокруг них, не давая им найти еду или фураж. Как-то так, – Стефан перешел к следующему письму.

      – Ты просто трус! Ты боишься битвы, потому что не сможешь её выиграть, в отличие от меня, – рыцарь просто пылал от гнева.

      – Может и так, отрицать не буду, – не обращая на жестикуляции рыцаря никакого внимания, Стефан посмотрел на него поверх бумаги, – Трус ли я? Безусловно. Обладаю ли я тактическим талантом? Возможно нет. Но ты сейчас подчиняешься мне и только мне выбирать, когда будет бой.

      После пары месяцев нахождения при штабе Данте, Стефан обрел какую-никакую храбрость. Он уже не боялся ходить в сражения. Не боялся показывать твердость. Потому что все возможные последствия ничто по сравнению с гневом его брата. И не важно, что почти всегда это гнев был направлен не на него.