Семья состояла из трех человек. Глава семьи вышел на раннюю пенсию, отдав половину жизни должности капитана космических судов, которые зачастую выполняли государственные заказы. Работа была тяжелая, вредная, но помимо высокой оплачиваемости, Миронов Владимир Николаевич получил известность и нашел множество верных и преданных друзей. В прошлом году, достигнув тридцати семи лет, приказом правительства, его отправили в отставку, выдав квартиру в элитном районе Москвы. Мужчина был совсем не расстроен. Профессия отнимала у него достаточно много времени, и по этой причине он мало виделся с семьей. К тому же, рождение дочери вынуждало его остепениться, перейти на работу в той же сфере, но без долгих командировок и поближе к дому. Когда в ГКПЭ узнали, что такой именитый капитан стал свободным и ищущим новую вакансию, в адрес Миронова посыпались десятки предложений, достаточно заманчивых, но в жизни бывалого космолетчика произошла трагедия. Болезнь дочери вынудила оставить на время работу и полностью отдать себя семье. К тому же, размер его, на редкость, огромной пенсии позволял семье ни в чем не нуждаться.
Владимир был благодарен судьбе за то, что в его жизнь пришла замечательная женщина. Екатерина Петровна была всего лишь на два года младше своего мужа. В начале совместной жизни, молодоженам приходилось трудно. Характеры иногда бунтовали, как и у большинства семейных пар. Но, как говорится в одной русской пословице: "Вода камень точит". Так и произошло. Первые несколько лет помогли паре максимально найти общий язык, характер менялся в лучшую сторону в силу возраста и опыта. Двое стали менее раздражительные, вспыльчивые, что привело к созданию идеального брака и семьи. Девушка была высокого роста, с прекрасной стройной фигурой, и светлыми волосами. Слишком эмоциональный характер был как ее большим плюсом, так и огромным минусом одновременно, но сама она была доброй, сострадательной и хозяйственной. Так же, столь прелестную даму отличал высокий интеллект. Еще до эпохи появления вируса, она блестяще закончила 1-й МОЛМИ и получила высокую должность в отделе разработки в самой крупной московской фармацевтической компании. Болезнь дочери так же заставила ее уйти с любимой работы.
Сегодняшний день обещал быть особенным. Он слишком много значил для их семьи, а особенно для дочки. Этой ночью Миронов и на пару минут не сомкнул глаз. Грядущий день решал судьбу Даши. У них появился мизерный шанс достать вакцину. Честно говоря, Владимир в это не верил, не верил, что это вообще возможно, но он не должен был показывать свои сомнения семье, потому что отец и муж обязан вселять в них надежду, даже когда её совсем уж и нет.
Он гордился своей женой. Она была для него хорошим примером, всегда жила надеждой, не сомневалась и верила в хорошее, в доброе. Даже в таких обстоятельствах его возлюбленная не сломалась, в отличие от него. Одной её доброй улыбки хватало, чтобы карабкаться снова, снова, и снова. «Моя Катенька замечательная женщина. Да что тут мелочиться, она лучшая!»– говорил Миронов всем своим друзьям и знакомым. «Постоянно заботится о нас, дома всегда есть еда и вокруг чистота. Она любит порядок, да и сама она ухоженная, одним словом золотце. Наверно, я её не заслуживаю».
После принятых таблеток Владимир почувствовал жуткий голод, ночью он не решался вставать и идти на кухню. Не хотел шуметь. Была редкая ночь, когда Даша спала крепко и до самого утра. Ночью, в какой-то момент, он даже подумал, что она мертва, уж больно было тихо. Вместо радости, что она так крепко спит, отец чувствовал страх. Катя, скорее всего, тоже не спала, наблюдала за состоянием дочери.
Подойдя к холодильнику, он открыл дверцу, достал батон колбасы, остатки сливочного масла, которые лежали на десертном блюдце, и банку молока. Мужчина медленно подошел к столу, взял батон и начал делать бутерброды. Как только привычными движениями старая, подаренная на годовщину свадьбы кружка, наполнилась молоком, на кухню зашла его сонная жена. Как же он любил смотреть на нее по утрам, она выглядела такой милой, такой нежной, её растрепанные волосы и мятая ночнушка ни капли его не смущали, она не была из тех девушек, на которых страшно смотреть по утрам.
– Доброе утро, дорогой. Ты спал? Хотя, что я спрашиваю, по тебе итак видно, – сказала Катя, садясь ему на колени.
Он не стал ей отвечать, рот был забит, а она не любила, когда говорят с едой во рту. Наверное, в этот момент она видит неряшливого поросёнка. Мужчине не хотелось ее лишний раз расстраивать, им обоим хватало горя и без этого. Она подождала, пока он прожует, и обняла его.
– Доброе утро, любимая, – ответил Миронов и тоже её обнял. Эти объятия были ему жизненно необходимы, они давали обет быть друг с другом в горе и в радости, и оба этот обет никогда не нарушали. Жена поцеловала его и сразу отстранилась.
– Ты еще не побрился? Не забудь привести себя в порядок, сегодня очень важный день и ты должен выглядеть безупречно. Я пока что поглажу тебе рубашку и костюм, а ты скорее доедай и приводи себя в нужный вид.
Он не стал мешкать, доел бутерброд, помыл за собой посуду и направился в ванную. На раковине лежала зубная паста, импортная пена для бритья и сама бритва. Включив кран и сделав воду прохладнее, чтобы окончательно взбодриться, он взял