Лишь утратив все до конца, мы обретаем свободу.
«Бойцовский Клуб», Чак Паланик
6 июня, 2012
Сидели с Геной на скамейке рядом с памятником Султановой и мечтали о недельном отдыхе где-то заграницей. Свалить бы из Баку. Я предлагал поехать автостопом в Мурманск и оставаться у каучсерфера1. Далекий север так притягивает мой авантюризм. Кенан же настаивал на Турции, мол, туда дешевле. Долго и розово разбирали каждую деталь грядущей поездки и отдыха. Сошлись на решении, что сначала все-таки надо деньги заиметь, устроиться на работу. Но кому нужны девятнадцатилетние студенты второго курса, да еще всего на месяц или два? Можно только белл-бойем или курьером, или продавцом, или же в фастфуд пойти. Да и то только после сессии. А дизайнером-художником нигде не берут: говорят, что опыта работы нету, портфолио нет.
I am facing the student paradox when she cannot get a job since doesn’t have sufficient job experience and cannot gain experience since doesn’t get a job.
Поехать куда-то хочется. Работать – нет.
8 июня, 2012
Сдал экзамен по истории США. Ответил на все пять вопросов и, слава богу, что читал ту книгу о Кинге: на вопрос про «Движение за права» сымпровизировал про главные моменты и дальше расписал все, что знал про Лютера Кинга, мол, такой гений свободы был и пострадал от низменной толпы. Если у проверяющего есть чувство юмора, то за этот ответ я получу десять балов. А если нет, то все равно не срежусь. Главное в этом деле не срезаться.
И, кстати, после экзамена на девятом этаже видел Раула. Он с виду подавленный стоял один перед лифтом и сквозь десятки ножек студенток смотрел словно в пустоту. Я хотел пройти мимо и сделать вид, будто его не заметил; но он позвал, и пришлось подойти.
Вообще после того, как от Сабины узнал, что его отец чем-то смертельным болен и Раул сам это знает и оттого такой удрученный ходит, мне жалко стало этого парня. Хотелось бы, конечно, поддержать его, сказать, что в жизни так бывает, что близкие нас покидают, что пускай он крепится. Но он своим лексиконом (ох уж эти «обижаешь, ай бырат», «ты же не бейби?», «движенни»! ), шестью срезами по экзаменам, телефонами и кошельком в руке, когда их можно просто сунуть в карманы, голословной самоуверенностью, напускной важностью и, вообще, культурой быдла раздражает меня. Кто жил и мыслил, тот не может в душе не презирать людей.
Избегаю его. Встречи с ним эмоционально тяжелы.
Но короче, он поздоровался и всегдашним агрессивно-насмешливым тоном снова спросил про Америку – выиграл ли я стипендию. Сам он собирался через Work & Travel2 этим летом, да только сначала двести, а потом порядком триста манатов продул на футбольной тотализаторе, потерял доверие и материальную поддержку своей семьи, а мой провал в UGRAD3 питает его злорадство, и потому он не пропускает возможности спросить про это и каждый раз после моего отрицательного ответа яро доказывает свою нонсенс-правоту, что, мол, они там во время отбора выбирают только своих и, быть может, меня могла бы спасти взятка.
Видать, в его жизни вещи решаются так.
Только что станет он делать, когда эти его ресурсы – «быть своим», контакты и деньги – смертью отца для него пропадут? Станет копить на мзду и искать богатую бабу? Пфф. Нет, он, конечно, может захотеть достичь там финансовой свободы и дальше преогромным количеством выбора самых ярких красок писать свою жизнь сам. Но к чему стадам дары свободы? Их не разбудит свободы клич.
9 июня, 2013
Был в американском центре4, познакомился с Джейкобом из Нью-Йорка. Он тоже художник, любит писать акварелью, и любимая его тема – это город. Карикатурой тоже занимается. Я поинтересовался его отношением к творчеству Уорхола, на что он ответил, что современное искусство не понимает и не тяготит к какому-то определенному течению; рисует то, что придет в голову. А так, сказал, что архитектура наша ему очень понравилась. Внутренний вообще очаровал своим архаизмом. Нда, неплохо засидеться там где-нибудь и делать наброски домов, дверей, балконов.
С Джейкобом обменялись контактами, и я обещал повести его в какой-нибудь ресторан на высокоэтажках, чтоб он с высоты видел ночной город, сделал наброски и потом нарисовал Баку.
Да и, кстати, ему двадцать с чем-то, приехал сюда, чтоб расширить кругозор и учиться азербайджанскому языку. Вместе с ним со всей Америки приехали еще несколько ребят; я со всеми пообщался.
Учитель азербайджанского в центре зовет их нашими именами. Например, Джейкоба – Джейхун, Риханну – Рейхана, Тейлора – Тарийель и так далее. И они отзываются на эти имена, – funny.
А вообще, я чую в этом какую-то политическую цель. Вряд ли США нужно тратить деньги на то, чтоб полтора десятка студентов приехало в развивающуюся страну и учило местный язык. Soft power в действии.
13 июня,