Толстая ветка крепко наподдала мне пониже спины; я, споткнувшись, вылетела на поляну, а изломанные деревья сгрудились вокруг, перекрывая отступление и поскрипывая от нетерпения. В середине поляны возвышался огромный чёрный камень правильной формы, такой глубокой черноты, что даже свет луны, казалось, целиком поглощался им. Кот с разбегу взлетел на этот постамент, зарычал, взъерошил шерсть и раздражённо провёл когтями по камню. Звук был такой, словно гвоздём провели по стеклу. Аж спина мурашками покрылась.
– Демьюр! – испуганно позвала я. – Иди сюда!
Никакой реакции. Кот увлечённо продолжал заниматься вандализмом, снова проехавшись когтями по камню, на сей раз с разбегу. Каменной глыбе такое обращение явно не пришлось по душе: где-то в её недрах зародилось глухое ворчание, а на боковых сторонах засветились багровые символы.
– Демьюр! – кажется, пришло время паниковать.
Деревья возбуждённо скрипели. Их сухие ветви вытягивались, накрывая поляну подобно куполу, бледный диск луны отодвигался всё дальше. Впечатление такое, будто падаешь в колодец. От страха я зажмурилась… и села на кровати, едва дыша и с бешено бьющимся сердцем.
Было тихо, небо уже слегка посветлело, в окно заглядывал узкий серп месяца. Демьюр преспокойно дрых у меня в ногах. Вдруг скрежет из моего сна повторился. Я вздрогнула, но оказалось, что кто-то бросил горсть камешков в моё окно. Рэндон! Он же обещал прийти!
С кровати меня буквально сдуло ветром. Демьюр, лениво приоткрыв один глаз, снова прикинулся ковриком. Приличные коты в такую рань не встают. Накануне я прилегла прямо в одежде, поверх покрывала, так что теперь наспех умылась, пригладила волосы и схватила пальто. Ленты капора завязывала уже на бегу.
Мы вышли в фиолетовые сумерки, еле-еле разбавленные розовым на востоке. Было зябко, пожухлая трава подёрнулась инеем, словно сединой. Сыпал мелкий зернистый снег.
В лавке я спросонья чуть не споткнулась об огромный рыже-чёрный меховой стог, лежащий на полу. Стог поднял голову и заколотил по доскам пышным хвостом.
– Что это? – удивился Рэндон, вошедший следом за мной. – И где у него перед?
– Это же альвийский шеффер, да? – воскликнула я. Никогда не видела их вживую.
– Полукровка, – откликнулся Иннелин. – Чистокровный шеффер нас бы всех сожрал, ещё и прилавок бы покусал. Они признают за хозяев только тех, кто вырастил их с щенячьего возраста. Этот пёс подобрее будет. Его зовут Орм.
«Стог» против нашей компании явно ничего не имел. Вместе с ним мы снова направились к мельнице. Я захватила с собой старые перчатки Кэтрин. Пёс уверенно взял след и потянул нас… нет, не в лес, а на окраину Илсбери!
– Ха! Я так и думал! – пробормотал Иннелин с каким-то азартом.
Мы прибавили шагу. От земли поднимался туман, улицы, окутанные дымкой, казались чужими, незнакомыми.