– Конечно, детство. В детстве ты веришь, что всемогущ, и что смерть никогда не коснется ни тебя, ни твоих близких.
Повисла тягостная тишина. Потом она добавила:
– В моей жизни было много счастливых моментов. Когда мы с Адусем скрестили руки у алтаря, когда я впервые заглянула в глаза Матти, когда узнала о рождении внуков. Когда расцвел первый куст лаванды… Но когда взрослеешь, к любому из этих мгновений примешивается страх потери; страх, что жизнь накажет тебя за ошибки… А в детстве – в детстве ты неуязвим, и страх – лишь приправа к пирогу жизни, но она без привкуса горечи.
Теперь я понимала, почему время в домике Таммов словно остановилась. Тем сильнее было мое удивление, когда на следующее утро перед сиреневым забором остановилась белая машина с известным логотипом.
– Добрый день, хозяйка, – весело приветствовал меня молодой парень в фирменном комбинезоне цифровой компании, – ну, давай, показывай, куда подключать.
Я ничего не понимала и, извинившись, пошла за пани Ханной. Она спустилась с крыльца, вытирая руки о фартук, и не выказала ни тени удивления от того, что на ее территорию вторглись чужаки, воплощавшие цивилизацию.
– Только, пожалуйста, осторожнее, цветы мне не потопчите, – попросила она.
– Не переживайте, все сделаем в лучшем виде! – пообещал второй парень.
Так все и было, действовали они слаженно и аккуратно, но все равно я не выдержала и сбежала от шума инструментов и разговоров, заполненных профессиональным жаргоном. Я решительно ничего не понимала! Неужели за это время я так одичала, что теперь ревностнее, чем пани Ханна готова защищать ферму от нашествия современных благ? Неужели вместо тихих чаепитий на веранде нас теперь ждет бездумное времяпровождение у экрана визора, наполненное плохими новостями и тупыми сериалами. Я ведь сознательно отказалась от новостной ленты два года назад, чтобы не травмировать психику и не добавлять себе переживаний. Получала от родителей вести, живы-здоровы, и мне было того достаточно, а что там, на границе с Восточной Федерацией, и знать не желала.
Только сейчас я поняла, как права была пани Ханна, отгораживаясь от мира. На «Лилле» должны звучать старые шлягеры из граммофона, а не кислотные хиты… Впрочем, все объяснилось уже вечером. Рабочие уехали, получив с собой в качестве гостинца свежее печенье и баночки с лавандовым медом, а меня пани Ханна проводила в дом, где на столе обнаружился нет, даже, не визор, а самый новейший комм.
– Они мне все настроили, показали, – немного смущенно пояснила хозяйка, – но ты мне, деточка, все равно помоги.
– В чем именно? – я сказала это резче, чем хотела, и тут же прикусила язык.
Кто я такая, чтобы обсуждать с хозяйкой ее решения?
– Это Матти постарался. Мы теперь с ним сможем не только по телефону общаться, но и видеть друг друга! Вот, – она ткнула пальцем на ярлык комм-программки, –