Едва мы вошли в дом, Аартур рухнул на тахту.
…
Утро… Кто-то стучится.
– Входите, – сонно пробормотал я, с трудом оторвав голову от подушки. Все мое тело – с ног до шеи – напоминало о вчерашнем подъеме на гору.
В проеме раздвинутых дверей возникла фигура Али. Он говорил о каком-то посвящении. Я ничего не понял в отличие от Аартура, который, услышав об этом, проснулся в ту же секунду.
– У вас есть минут 15, – сказал Али, – встретимся на площади.
После его ухода мы сразу же стали собираться. Умылся я на улице, где находилось некое подобие умывальника. Чтобы потекла вода, нужно было несколько раз покачать рычагом. Я подставил голову под кран. Сначала он зарычал, затем, громко хлюпая, начал плеваться большими порциями ледяной воды, которая, видимо, была вместо чашки утреннего кофе. Хотя я все же предпочел бы кофе… В ожидании Аартура я ворошил волосы, чтобы быстрее просохли.
– Ну чё, пошли? – вышел тот из домика.
– Да, пожалуй, – повернувшись к нему, согласился я.
Сомнения терзали меня. Но, с другой стороны, было любопытно, куда и зачем мы идем. Пару минут мы шли молча в сторону площади. Но любопытство взяло свое, и я, нарушив молчание, попросил друга:
– Аартур, расскажи мне о посвящении.
От неопределенности и ожидания каких-то – плохих или хороших? – событий подташнивало.
– Черт его знает! В дневнике ничего не разобрать. Я понял лишь слова «посвящение» и «смерть». Затем пробормотал: – Риск – дело благородное!
Слово «смерть» заставило меня побледнеть, но я старался внушить себе, что все дело в неточности перевода.
На площади было многолюдно. Несколько монахов, собравшись в кучку, бурно обсуждали что-то по-китайски. Появились другие иностранцы, выделяясь среди остальных красочными китайскими нарядами. Видимо, группа постарше. Мы направились к своей группе, которая стояла в центре.
ГО-ОНННГ!
Резкий удар гонга напугал многих. Затем внезапно ударили в барабаны. Я вздрогнул.
– Не ссы, Арслан, – прошептал мне кто-то сзади.
Я обернулся.
Питер? Что он опять хочет? Проигнорирую.
– Ты что, глухой? – продолжал задирать меня он. Видимо, покрасоваться хотел перед девушками, которые тоже были на площади.
В момент, когда мы обменивались злобными взглядами, подошел Али, которого все в группе уже негласно признали лидером. Вовремя. Внимание переключилось на него. Али попросил всех встать в ряд, куда и сам встал тоже, по окончании дав монахам сигнал о готовности. Раздалась барабанная дробь. Все встали в ряд на расстоянии вытянутой руки друг от друга, к каждому кандидату направился монах.
О, тот самый лысый!
Напротив меня встал монах, сопровождавший меня до деревни. Сделав шаг вперед, он протянул правую руку в мою сторону и что-то стал произносить на незнакомом языке. На вытянутой руке появились темно-синие иероглифы, которые спускались