День первый
«Спокойствие проникает в каждую клеточку вашего организма. Вы делаете вдох и чувствуете, как тело наполняется солнечной энергией. Вы делаете выдох, и все мысли отступают. Ваше сознание…»
Лео дернулся, чтобы отогнать назойливого муравья, пытавшегося залезть ему в нос, выдернул наушники из ушей и выключил воспроизведение на телефоне.
Видимо, и на этот раз медитация окончится провалом. Мысли были такими же назойливыми, как муравьи, которым, казалось, не было иного развлечения в жизни, кроме как забираться под одежду, запутываться в волосах или щекотать уши. Жаркое испанское солнце начинало припекать.
Пригорок, который Лео выбрал для утренних медитаций, был наполнен жужжанием насекомых, напоминавшим утреннюю деловую суету Берлина. Лео вытряхнул еще пару муравьев из рукава и включил запись. Не сбиваться. Вытерпеть еще полчаса умиротворения и покоя.
«…чистое и ясное. Вы расслаблены. Спокойствие…»
– Ауч!
Лео отбросил плеер и прихлопнул муравья, цапнувшего его за ногу. Весь настрой коту под хвост.
– Слезьте с муравьиной тропы.
Лео чуть не подпрыгнул. Уже два месяца он не слышал немецкой речи, и, забравшись в эту глушь, надеялся ее больше не услышать.
– Вы Леонид Мейсер? – голос принадлежал женщине.
Она в большей мере утверждала, чем спрашивала. И крупные волевые черты лица, и деловой костюм, неуместный в этом захолустье, и массивные темные очки, делавшие ее похожей на робота, и толстая папка в руках, которую она держала раскрытой, как будто собираясь вынести приговор, не предвещали ничего хорошего. Наверно, ей было около пятидесяти, но Лео всегда затруднялся с определением возраста.
Женщина слегка наклонилась, и, когда она взглянула на Лео поверх очков, ему на секунду показалось, что он опять в шестом классе на ненавистном уроке математики, и опять его будут стыдить за хулиганство, за невнимательность, за то, что он просто был самим собой. Солнце ярким отблеском отразилось от маленького крестика у нее на груди, и Лео отвел глаза.
– Non comprendo. Soy Jakob Pazollini. ¿Qué quiere?1
Лео заметил внизу черный «мерседес» с шофером. Он стал судорожно собираться.
– Я Мадлен Штерн. Мой брат в коме.
Она говорила вроде бы мягко, но Лео показалось, что необходимость просить кого-то о помощи дается ей тяжело. Приветливая улыбка контрастировала с напряженными складками у носа, делая ее лицо похожим на маску.
– Non comprendo, – повторил он.
– Перестаньте притворяться. Ваш испанский ужасен, – в ее голосе стало проявляться раздражение.
Лео не хотел иметь ничего общего с женщиной, чье появление не предвещало ничего хорошего. Не для того он потратил все сбережения и забрался в эту глушь, чтобы им опять командовали. Он резко поднялся, чтобы дать решительный отпор. Однако ноги, затекшие от долгого сидения, подкосились, и он рухнул на землю. Теперь, лежа на животе, он действительно увидел муравьиную тропу. И как он мог не замечать ее два месяца?
Ноги в дорогих туфлях приблизились к нему. Мадлен протянула руку.
Лео тряхнул головой, сел, демонстративно развернувшись в другую сторону, и принялся растирать затекшие ноги. Однако дамочка не сдавалась. Обойдя Лео, она опять возникла перед ним, накрыв своей тенью.
– Мой брат погибнет, если вы не поможете ему. Говорят, что он пытался покончить жизнь самоубийством. Но я знаю его. Он не мог этого сделать. Нужно, чтобы вы проникли в его сознание.
– Нет.
Лео сунул телефон и наушники в карман, встал и одернул одежду. Он не собирался дальше смотреть на эту женщину снизу вверх.
Очки отразили Лео целиком. Растрепанные волосы, поношенная майка с карикатурным изображением Эйнштейна, обрезанные под шорты джинсы и кеды, цвет которых уже давно перестал угадываться. Авторитетно он не выглядел. Служба в армии, конечно, помогла нарастить мышцы, но жесткий и волевой взгляд у него так и не получался, даже когда он очень старался. Что ж, главное – не стушеваться.
– Вы понятия не имеете, о чем просите, – сказал он, глядя в эти огромные квадратные очки. – Никогда больше я не буду заниматься этим.
Брови над очками сначала взлетели, а потом угрюмо сошлись, образовав на лбу две глубокие морщины. Видимо, их владелица совсем не привыкла к отказам.
Лео отвернулся и стал спускаться с холма. Но Мадлен Штерн оказалась упорной, и вскоре Лео услышал за спиной торопливые шаги. Это начинало злить.
Лео обернулся. Стараясь не ободрать туфли о колючую траву и выступающие камни, Мадлен торопливо следовала за ним.
– Оставьте меня в покое! – Лео резко развернулся. – Ни шагу вперед! Вы ничего не знаете о последствиях!
От неожиданности Мадлен замерла. Не сводя с нее взгляда, Лео сделал пару шагов назад. Эта женщина ему не указ. Он-то знал, что у таких, как она, может быть внутри. Взглянув